И грянет буря

   - Разумеется, - склонил голову лекарь.

   - Милорд, – кашлянула сконфуженная Мартина, - ее соседка… Может, разнести…

   - Соседку перехватили, не переживайте, - вмешался куратор.

   Итак, не думаю, что здесь прозвучит ещё что-то интересное. Дед доберется в столицу не раньше, чем через сутки. У меня есть время, чтобы найти в этом проклятом институте медиума. Это самое важное. Рoдителям по большей части плевать, что со мной, а вот дед должен узнать, чтo я все ещё есть!

   Следующие несколько часов я летала по коридорам и заглядывала в лицо каждому проходящему мимо. Но либо медиумы мне не попадались, либо хорошо скрывались: ничей взгляд на мне не остановился ни на минуту.

   К обеду я успела морально устать и пасть духом.

   Неужели я так и буду летать по этому старому замку унылым призраком? Не такой судьбы я себе хотела!

   Влетев в полупустую библиотеку, я опустилась на пол у одного из самых дальних стеллажей и, закрыв лицо, горько зарыдала. Мать учила меня держать лицо в любой ситуации, но сейчас… Меня все равно никто не видит, так какая разница?!

   Я рыдала взахлеб и отчаянно жалела себя.

   Почему, почему они со мной так поступили?! Те, кого я считала самыми близкими, оказались подлыми лицемерами! А я ведь делала для них все! Неужели такова человеческая благодарность?!

   Не сдерживаясь, я завыла вслух, размазывая почему-то вполне ощутимые слезы по призрачному лицу.

   - Эй, кто здесь? - раздалось вдруг негромкое.

   - Йа-а-а, - икая, проныла я.

   - Чего ты плачешь? Что-то… Ох!

   Одновременно случилось две вещи: на пол что-то с грохотом упало, а я осознала, что меня видят и слышат.

   Мгновенно забыв про слезы, я быстро подняла голову и столкнулась взглядом с шокированной невысокой девушкой с забранными в низкий неопрятный хвост русыми волосами.

   Какая ирония. Единственный человек, который меня увидел, и может помочь, оказался самой забитой простушкой нашего потока.

   - Э-э-э, – промямлила… как ее там? Осенняя? - и торопливо попятилась.

   - Стоять! – я вскочила на ноги.

   Но однокурсница уже повернулась и рванула прочь. Я, не задумываясь, сорвалась за ней.

   В чем было неоспоримое преимущество моего состояния: я была очень быстрой и не уставала. А вот Осенняя скоро выдохлась и, замерев в тупике третьего этажа жилого крыла, обреченно повернулась ко мне.

   - Добегалась? - холодно спросила я, замерев напротив нее.

   - Ты, судя по всему тоже, - вдруг показала зубки вечно молчащая на любые насмешки сиротка.

   - Смотри, какая смелая стала, когда расплаты не боишься, - скривилась я.

   - Гора с плеч, - криво ухмыльнулась Осенняя и, поправив большие очки в роговой оправе, уставилась на меня своими жуткими черными глазищами: - Чего тебе, Диана? Ты даже помереть, как все нормальные люди, не можешь?

   - Сама знаешь, если я появилась духом, все ещё можно исправить.

   - И для этого тебе нужна я, - понимающе кивнула она и сладенько улыбнулась: - Но ты же не думаешь, чтo я стану помогать? Ты мне сделать ничего не можешь. Α смерти твоей… уж прости за прямоту, я рада. Может теперь твои ручные крыски от меня отстанут.

   Я на миг замерла, переживая вспышку лютого гнева. Сиротка права, я ей сделать ничего не смогу. разве что болтаться с ней круглосуточно, постепенно сводя с ума.

   - Я заплачу, – холодно выдвинула я свой главный аргумент, заметив, что однокурсница собирается уходить.

   - Ты призрак, – озвучила очевидную вещь она.

   - Заплачу, когда вернусь в тело.

   - Я тебе не верю, - покачала головой Осенняя. – Если ты вернешься в тело… Все остальное тоже вернется на круги своя.

   - Я дам магическую клятву.

   - Ты – призрак, - на меня просмотрели как на идиотку.

   - Попытка не пытка, - я безразлично пожала плечами.

   Меня смерили долгим взглядом.

   - Сколько дашь за помощь? - прямо спросила сиротка.

   - Двести золотых устроит?

   - За такого рода услугу… Давай пятьсот.

   - Ты с ума сошла? - мрачно спросила я. - За пятьсот можно оплатить не только твою учебу, но и твoего убогого парня!

   - Двести так двести, - не расстроилась девчонка, только едва заметно поморщилась при упоминании парня, а затем подозрительно сощурилась: - Давай свою клятву.

   Раздраженно закатив глаза, я начала:

   - Я, графиня Диана Ольрейм, призываю стихии быть свидетелем моему обещанию заплатить... э-э-э… - я скосила взгляд на однокурсницу.

   - Нэрайа Осенняя, - подсказала та.

   - Нэрайе Осенней двести золотых монет за помощь в возврате в собственное тело. Да…

   - Стой! – вдруг перебила меня она. - Повторяй: и клянусь не причинять больше ей ни физический, ни словесный вред, ни лично, ни через других.

   Я безразлично повторила каждое слово. Мне по большому счету не было до этой сиротки никакого дела. Да, мы над ней смеялись и подшучивали, но это были невинные шалости. Уж до чего я бы не опустилась, это до физической расправы. Хочет окончательно стать невидимкой для других? Да пожалуйста.

   Честно говоря, я даже не удивилась, когда по моей призрачной ладони пробежали искры, объявляющие о вступлении клятвы в силу. Зато Осенняя смотрела на меня с открытым ртом:

   - Надо же, сработало…