И я открою землю...

А теперь совсем другое. Радостно, весело на душе. В просторном, надежном возке удобно, уютно. Отец позаботился, чтобы путешественникам в дороге было тепло: велел обить стенки изнутри мехом. И вовсе не страшно ехать в чужой, незнакомый Петербург — рядом все свои: горячо любимая маменька, дядя, гувернантка Варвара Федоровна, горничная, сестра Поленька. Он и не думает о том, что едет поступать в Благородный пансион. Не возок — быстрый корабль несет его в неведомые дальние страны. Не умолкая, рассказывает он сестре о новых прекрасных землях, которые им предстоит увидеть. «Ведь Колумб открыл Америку, и я открою какую-нибудь землю, обо мне будут печатать в книгах, а я в новых землях буду устраивать разные концерты, оркестры, музыку и много хороших музыкантов…» И Поленька удивляется и радуется его фантазиям.

Впереди 1818 год. Михаилу Глинке шел четырнадцатый. Кто мог предположить тогда, что детские его мечты окажутся пророчеством?

Пройдут годы, и он, Глинка, совершит не одно путешествие в чужие страны. Он и правда откроет новую землю. Не ту, что можно увидеть на географической карте, — совсем особую. И будут на той земле концерты, музыка, будут около него оркестры и много хороших музыкантов. О нем, открывателе «новой земли», напечатают в книгах.

«МУЗЫКА ДУША МОЯ»

Я родился 1804 года, мая 20-го дня, утром на заре в селе Новоспасском, принадлежавшем родителю моему, капитану в отставке, Ивану Николаевичу Глинке; имение это находится в 20-ти верстах от города Ельни Смоленской губернии; оно расположено по реке Десне, близ ее истока, и в недальном расстоянии окружено непроходимыми лесами…

М. И. Глинка

По рассказу матери, после первого крика новорожденного под самым окном ее спальни, в густом дереве, раздался звонкий голос соловья, с его восхитительными трелями, и мой отец, когда был впоследствии недоволен тем, что брат оставил службу и занимался музыкой, часто говаривал: «Не даром соловей запел при его рождении у окна, вот и вышел скоморох».

Л. И. Шестакова

…Вскоре по рождении моем матушка моя Евгения Андреевна, урожденная Глинка, принуждена была предоставить первоначальное мое воспитание бабке моей Фекле Александровне (матери моего отца}, которая, овладев мною, перенесла меня в свою комнату. С нею, кормилицею и нянею, провел я окало трех или четырех лет, видаясь с родителями весьма редко. Я был ребенком слабого сложения, весьма золотушного и нервного расположения, бабка моя, женщина преклонных лет, почти всегда хворала, а потому в комнате ее (где обитал я) было по крайней мере не менее 20 градусов тепла по Реомюру. Несмотря на это, я не выходил из шубки… на свежий воздух выпускали меня очень редко и только в теплое время.

…Бабушка моя баловала меня до невероятной степени; мне ни в чем не было отказа; несмотря на это, я был ребенком кротким и добронравным, и только когда тревожили меня во время занятий, становился недотрогою (мимозою), что отчасти сохранилось и доныне…

М. И. Глинка

Покуда он жил у бабушки, у него никаких друзей и товарищей не было; он рос совершенно один…

…Няня его, которая была при нем у бабушки, Татьяна Карповна, рассказывала мне, что брат… видя или слыша, как бабушка, бывало, сердилась на прислугу или крестьян, только она начинала кричать, немедленно выбегал из комнаты, бросался к няне на шею и горько плакал. Один раз бабушка, заметив это, стала остерегаться, а няню наказали, говоря, что это она его научила…