И мечты станут явью

В просторных залах оказалась показана вся история Земли в плане геологии и биологии. В отличие от российских музеев многие экспонаты можно было потрогать. Джоша больше всего поразил тирекс высотой в несколько этажей, а Элю кит в натуральную величину. В музее было интересно, но спустя пару часов она выдохлась и давно уже хотела есть и пить. Со вчерашнего дня у нее крошки во рту не было: утром визит Евгении отбил аппетит.

– Можем мы здесь купить воды? – Эля умоляюще посмотрела на Роберто.

– Конечно, здесь должно быть кафе. – Они нашли его, стали в очередь. Роберто вдруг обнял сына и, на глазах у толпы, привлек его к себе, поцеловал в макушку, ласково взъерошил пацаненку волосы. Мальчик довольно улыбнулся, в свою очередь обхватив отца рукой. Постояв так несколько мгновений, Джошуа отошел посидеть на скамейку неподалеку.

– Я никогда не видела в России, чтобы мужчины вели себя так – ни дома, ни тем более на людях, – не выдержала Эля. – Мне очень нравятся ваши отношения (последнее слово она произнесла как оно пишется в словаре: «релатионшипс»).

– Рилэ

йшэншипс! – Роберто догадался, что она имеет в виду и ободряюще улыбнулся. – Да, это трудное слово.

Она снова опозорилась! Как же ей найти работу с таким английским? Роберто понимал Элю и не смеялся над ней только потому, что он сам эмигрант и когда-то Инглиш и для него был чужим. Но такую официантку точно через час уволят!

– Да, наши с Джошем отношения very affectionate, – меж тем продолжал ее друг. Эля быстро глянула в словарь, который захватила собой: ага, это значит «любящие, нежные».

– Но вообще это норма в странах Средиземноморья, Италии и Франции. Родители открыто проявляют свою любовь к детям – разве это плохо?

– Это замечательно!

Их очередь подошла. Роберто взял ей бутылку воды, а сыну шоколадный батончик. Эля уже просто зверски хотела есть, но ей итальянец ничего не предложил. А русские мужики при всей их грубоватости непременно спросили бы: «Что тебе взять?», просто чтоб не ударить в грязь лицом. А когда они шли к музею от припаркованной за несколько кварталов машины, Эля просто окоченела в тонкой блузочке под ледяным дождем на пронизывающем ветру. Когда они выходили из дома, было тепло и солнечно, и она не взяла свой плащ (да тот бы и не спас). А свою куртку Роберто ей не предложил, даже на часть пути (что тоже наверняка бы сделал российский ухажер, чтоб показать: он не слабак! И хоть от холода сумеет защитить).

Толстая чернокожая продавщица посмотрела на Элю с явным сочувствием – должно быть, у нее были очень голодные глаза. Наверное, догадалась, что она невеста из третьесортной страны. Потратить, что ли, фунт на шоколадку? Нет, надо экономить, потому что мало ли на какие интересные встречи и поиски работы ей придется ездить в ближайшее время. «Вообще мне надо худеть! Вероятно, Роберто по этой причине ничего не предложил».

После еще двух часов на ногах Эля устала совсем и терпела только ради Джоша, которому в музее явно нравилось. Она сказала, что подождет Роберто с сыном на скамейке перед входом – дождь кончился и потеплело. Но спустя минут двадцать дождь заморосил опять, и вновь похолодало. Эля отправилась искать Роберто среди уличных стендов с фото чудес Земли. Здесь были рисунки в долине Наска, мексиканские пирамиды, Стоунхендж и прочее. Очень красиво, таинственно, интересно! Эля попыталась что-то рассмотреть и прочесть, но она так промокла, замерзла, устала от ходьбы и ослабела от голода, что ей было уже не до этого. Наконец, она нашла итальянцев. – Подожди нас, мы еще не все осмотрели, – ответил ей Роберто. Холодный дождь его не смущал. Ну да, они же в толстых куртках с капюшонами… А Эля поплелась внутрь музея: сесть там негде, но хоть тепло.