И мечты станут явью

– Да она всегда так! – с досадой воскликнула новая начальница. – Орет как недорезанный поросенок, хоть с кем ее оставь. Просто не знаю, что с ней делать. Ничего, скоро успокоится, – Жанна рассмеялась. – А Памми – ты что, он же мусульманин! Это кто угодно может с ребенком всякие пакости проделывать, и таких полно, но у мусульман с этим очень строго. Я поэтому и не боюсь Люську с ним оставлять. С другим бы нет! Да и не чужой он ей, она его знает с пеленок. И чего орет? Сказала ведь: сейчас приду! Видала, какой характер? Вот ты скажи мне: ты в Бога веришь?

– Наверно, да.

– Ты православная?

– Вроде как.

– А я мусульманка. Но это ведь по большому счету не важно, верно?

– Ага. Все эти игры с конфессиями для людей ограниченных.

– Чего? Ты меня слишком учеными словами не грузи! Вот объясни мне: почему Бог не помогает хорошим людям? А плохих не наказывает?

– Есть теория кармы. Она говорит, что мы получаем награду или по ушам за какие-то поступки из прошлого или вообще из бывших жизней, которые сами не помним. Оттого и не можем понять, «за что нам все это», – последние слова Эля произнесла утрированно патетически, заламывая руки, завывающим голосом. Жанна засмеялась.

– Все-таки это ужасно несправедливо, – задумчиво произнесла она. – Почему я должна расплачиваться за то, чего даже не помню? Почему не наказать и не наградить сразу же? Почему нас так мучают? Хоть бы объяснили, чтобы мы поняли! А не озлоблялись…

– Не знаю. Я не Бог. Если он вообще есть. Наверно, Бог тоже не идеален – или мы не можем уяснить его замысел, как муравьи не могут осознать размеры слона, по которому ползают. Или ему не до нас. Но есть он или нет, МЫ можем помочь друг другу, – Эля ободряюще улыбнулась Жанне и взяла ее за руку. На злых глазах татарки навернулись слезы.

– Между прочим: говорят, так снимается плохая карма.

– Я тоже раньше как ты была, – прошептала Жанна. – Но пришлось стать волчицей.

– Ничего ты не стала! Ты можешь быть тем, кем захочешь. Главное, твое желание.

– Да, ты права. Что-то я совсем… Как думаешь, получится у меня с моим бизнесом? Я ведь никогда им не занималась. Если честно, я так боюсь! Я ведь простая женщина, в возрасте уже, необразованная. Чужая здесь…

– Почему нет? Не боги горшки обжигают! Главное, верь в себя сама.

– Ну да, главное – верить. Но как это страшно, Эля, если б ты знала! В себя-то поверить страшно, а уж другим…

– А не верить – еще тяжелее.

– Да.

Любят не за, а вопреки

Эля добралась до дома Роберто уже потемках. Странно: его окна, несмотря на десятый час, были темны. Внутри никого. А в living room на ее клавиатуре белела бумажка с надписью: «Элли». Очередное послание от Роберто. Элино сердце начало неровно биться. Что там на сей раз? Может быть…

«Почему ты мстишь мне за свою бывшую жену?» – «Моя жена не имеет ничего общего с тобой и я никогда никому не мщу». – «Ага! Конечно! Ты сам-то себе веришь? Похоже, да! Хотя психологи говорят, что люди всегда поневоле отыгрываются на новых партнерах за обиды от бывших. Но ты, Роберто, конечно же, этого не делаешь – единственный на этой Земле. Да ты просто святой!». Самое идиотское, что и ей таким раньше казался. Но спекся – и дальнейшее сказано не чтобы ее оттолкнуть из тайных опасений. Теперь он правда так чувствует: «Печально, но чувства, которые я к тебе испытываю, не слишком хорошие и они становятся хуже с каждым днем. Кажется, ты делаешь все, чтобы сделать меня более нервным. Ты дала дурацкие объявления о поиске новых мужчин, в результате которых мой телефон звонит не умолкая и это нервирует всех живущих в этом доме. Вместо этого ты должна была серьезно и систематически искать работу, которая дала бы тебе также размещение, подобно работе в отелях, больницах, как au-pair или бэбиситтер. Здесь много возможностей, тысячи людей приезжают в Лондон (как и во все другие больше города) и находят что-то скромное и не вполне легальное для начала. Твое путешествие в первые недели было полностью оплаченным – это больше, чем имеет большинство приезжающих. Почему ты не использовала этот шанс вместо порчи полезной и приятной дружбы?

Когда я только приехал в Лондон, я не знал английского и был совсем один, мне никто не помогал, но уже через неделю у меня была ужасная работа санитара в больнице». – «Врешь! Ты был не один, а с Мэри, которая знала Инглиш в совершенстве. Именно она первая нашла работу – вам обоим. И потом помогала, поддерживала во всем!».