И мечты станут явью

– Через несколько месяцев после этого я встретила Нико, в ночном клубе. Мы оба были навеселе, поехали к нему, и у нас был безумный секс – восемь раз за сутки, представляешь? Он ворвался в мою жизнь так внезапно! А я уже тяготилась жизнью без любви. Мне хотелось самой в кого-нибудь влюбиться. И чтобы меня любили, заботились обо мне. И вот я влюбилась в него… у меня тогда просто башню сорвало! – Жанна вдруг резко встряхнула волосами, подняла на Элю глаза: – Но сейчас я тебе скажу – нельзя так! Мы, бабы, теряем голову, даже не узнав толком, что перед нами за человек! А ему да, ему было приятно со мной трахаться – до тех пор, пока я не залетела. И он тут же променял меня на бразильскую танцовщицу, – Жанна снова резко затянулась. – Помню, как я приходила к нему и просила денег, у меня уже был большой живот. А они сверху из окна надо мной смеялись. А потом он кинул в меня пустой банкой из под пива и крикнул, чтобы больше не приходила, иначе он пнет в мое толстое брюхо изо всех сил, и мы оба подохнем, я и ребенок, и наконец исчезнем из его жизни. Представляешь?! – на глазах Жанны выступили слезы, покатились по щекам. Эля ласково погладила татарку по руке.

– Где же ты жила?

– Да была у меня квартира, Райан оставил. А когда Люська родилась, социальная опека нам этот дом предоставила.

– Бесплатно?!

– Ну, в общем, да. Я просто передала им ту квартиру и переехала сюда.

– А жила на пособие?

– А на него проживешь, с грудным ребенком? Ему столько всего надо! Смеси, одежда, подгузники. Я пыталась устроиться продавщицей, официанткой – но нигде не взяли. Никто меня не пожалел. Сперва я во всем себе отказывала, на себе экономила, а потом подумала: если я здоровье сейчас потеряю, то и дочка моя загнется! А кому она будет кроме меня нужна? И тогда все это началось – моя веселая жизнь, – Жанна истерически хмыкнула и показала Эле другое фото, где она стоит подбоченясь в вызывающем леопардовом манто. На ярко размалеванном лице вызов и злость. Но, одновременно, глубоко скрываемый стыд.

– Как ты искала клиентов?

– Это нетрудно. Я приходила вечером в паб, выбирала все время разные, чтобы меня не заподозрили. Там знакомилась с кем-то, и если он предлагал поехать нему, говорила: это стоит столько-то. Редко кто отказывался. И я всегда настаивала, что мы встречаемся только у меня, потому что как же я Люську одну оставлю? Хорошо, она тогда почти все время спала. Я, как она поест и заснет, быстренько в паб, там хвать клиента, и обратно. А в голове только: как там мой ребенок? Я не мать, а сука! И вот он на мне пыхтит, а у меня одна мысль: как бы дочка не проснулась и не обломала клиенту кайф. Потому что тогда он вряд ли больше захочет со мной встретиться, – Жанна грустно усмехнулась.

– Сколько ты брала?

– 100 фунтов, иногда меньше. Иногда они сами оставляли мне больше – 300, и даже 500. Спустя пару месяцев сложился круг из 3-5 постоянных клиентов. Мне того, что я от них получала, хватало на жизнь, и я подрабатывала лишь изредка. А потом Памми встретила, на свою голову… – Жанна устало рассмеялась. – Ладно, пошли спать.

Вскоре Эле удалось найти подход к Люси. Он оказался прост: чтобы побудить дикарку делать то, что она не хочет, нужно пообещать как награду то, что малышке нравится. Например, отправиться на детскую площадку, которую Люси обожала. Ради этого она была готова есть не только котлету, но и салат, чистить зубы, убирать свои игрушки. Элю поражало, как быстро меняется ее подопечная: девочка прекратила обзываться и драться и теперь охотно делала все, о чем ее просила няня. Вот бы и взрослые могли меняться так – словно по волшебству!

Я все преодолею

А вот с Жанной отношения с каждым днем ухудшались, несмотря на все Элины старания жить мирно и дружно. В душе ее работодательницы накопилось слишком много обид, переплавившихся в злость – и та требовала выхода. Что выражалось в частых придирках по поводу и без повода. Эля понимала теперь, откуда у маленькой Люси появилось желание задеть за живое, проехаться по самому больному: Жанна практически ежедневно, а то и несколько раз в день проделывала то же самое. Только она находила болевые точки гораздо хуже пятилетнего ребенка.