И мечты станут явью

Она даже не может считать его своим другом больше: настоящие друзья так себя не ведут! Все, отныне между ними пропасть! Да видимо, она и была, раз он настолько ее не понимает и не чувствует. С утра стоит ответить кому-то из новых претендентов, чтобы не терять драгоценного времени в Лондоне даром. Хотя после такого уже ни с кем знакомиться не хочется! Наташа права: все они тупые козлы! Ей так наплевали в душу, и она сама виновата: ну зачем принялась откровенничать? То, что волнует тебя лично, больше никому не интересно! И вдобавок почти всегда будет переврано самым непотребным образом. Это еще с подружкой можно делать, которую знаешь не первый год и которая перепроверена. На бабью долю достается больше испытаний, поэтому женщины более склонны сопереживать и пытаться встать на место собеседника. А Роберто сколько она знает? Три недели! Кстати, еще неизвестно, почему его жена бросила на самом деле. Он рассказывал, когда они жили в Италии, поселились в уединенном доме на горе. При этом Роберто ездил в город преподавать, дорога занимала три часа в одну сторону.

– Бедный, как же ты уставал каждый день так мотаться! – сочувственно сказала Эля в ответ. Она его так понимала! Это была ее ситуация.

– Да я не мотался! – пожал плечами Роберто. – Я уезжал в город на полнедели, и жил там.

– А Донна оставалась одна? С грудным ребенком?!

– Да, ей нравилось жить на природе.

Но Эля сильно сомневалась, что бывшей нравилось оставаться одной и безо всякой помощи! А если с малышом или с ней самой что-нибудь случиться? И даже машины нет! Когда Джошуа исполнилось три года, они вернулись в Лондон. Донна настояла, она хотела учиться. Пошла на психфак и вскоре загуляла: пьянки, парни, наркота. И потом побег. Но может, до всего этого было что-то, что заставило ее так поступить? Итальянец еще говорил, они с копией Эли расстались полюбовно. Не похоже, судя по дикой тоске у Мэри в глазах на ее последних фото. «Что же с тобой не так, Роберто? Да, ты очарователен и безупречен, но потом неожиданно всаживаешь в спину нож.

Или я все-таки не права и это гнев говорит? Скорее всего, в том, что произошло меж ним и Донной, меж Роберто и Мэри, каждый из них виноват по-своему. А у нас с ним всего лишь недопонимание: это ведь часто бывает». Надо попробовать встать на его место: если бы Эля предположила, что Роберто был неравнодушен к собственной матери, она бы тоже страшно перепугалась и обязательно решила это с кем-то обсудить. Может, им надо просто поговорить, и все прояснить? А потом посмеяться! Но как? «Я никогда не была шлюхой – скорее уж, синим чулком. А отца сперва боялась, потом боялась и ненавидела в ответ. Но главным было ощущение несправедливости и страшная обида. А соблазнять родителя – я что, чокнутая?». Однако так Эля выдаст, что невольно слышала его телефонный разговор. А Роберто обещал

никому не разбалтывать ее тайны – но сделал это! Получается, она его уличит, и ему это точно не понравится. В итоге это не улучшит, а только еще больше осложнит все. Ладно, утро вечера мудренее.

Лучики надежды

На следующий день Эля обнаружила в холодильнике много низкокалорийных йогуртов для нее (Роберто и Джош предпочитали свой жирный греческий). Надо же: они «органик»! Самые лучшие… С чего это вдруг?

На кухню зашел Роберто, поздоровался и кинул на Элю нежный взгляд. Как всегда по утрам: как будто они не виделись сто лет, а не одну короткую ночь. И ее снова принялся терзать вопрос: стоит или нет бороться за его любовь?

– Я собираюсь приготовить оладьи из цуккини, тебе они нравятся. Может, понравятся и Джошу тоже?

– Не беспокойся о нас, готовь только на себя, – голос и взгляд Роберто вмиг стали насмешливо-холодными, испытующими. Эля принялась измельчать кабачки. Параллельно с работой слыша, как Роберто в living room снова обсуждает с кем-то по телефону ее слова и действия за последние дни. Переходя с английского на итальянский и обратно. Ее половинка ни за что бы так не сделала! Ее мужчина не сомневался бы в ней

! Хотя это идеалистические бредни. Даже половинка – это ведь живой человек. Со своими страхами, сомнениями, и предыдущим негативным опытом. Теперь он снова боится обжечься. Поверить. Полюбить… Поэтому и совещается с теми, кому он доверяет. «Но разве его сердце ничего ему не подсказывает?».

– Готово! – Роберто забрал в living room тарелку с оладьями, позвал Джоша.

– Они зеленые! Пап, посмотри: они зеленые! – изумленно воскликнул мальчик. – Нет, пап, я не хочу это есть.

Роберто что-то тихо и неразборчиво сказал сыну.