«И мы, как боги, мы, как дети…»

Я – глаз, лишенный век. Я брошено на землю,Чтоб этот мир дробить и отражать…И образы скользят. Я чувствую, я внемлю,Но не могу в себе их задержать.И часто в сумерках, когда дымятся трубыНад синим городом, а в воздухе гроза, —В меня глядят бессонные глазаИ черною тоской запекшиеся губы.И комната во мне. И капает вода.И тени движутся, отходят, вырастая.И тикают часы, и капает вода,Один вопрос другим всегда перебивая.И чувство смутное шевелится на дне.В нем радостная грусть, в нем сладкий страх разлуки…И я молю его: «Останься, будь во мне, —Не прерывай рождающейся муки»…И вновь приходит день с обычной суетой,И бледное лицо лежит на дне – глубоко…Но время, наконец, застынет надо мной,И тусклою плевой мое затянет око!

Лето 1905Париж

«Мир закутан плотно…»

Мир закутан плотноВ сизый саван свой —В тонкие полотнаВлаги дождевой.В тайниках сознаньяТравки проросли.Сладко пить дыханьеДождевой земли.С грустью принимаюТягу древних змей:Медленную МайюТоропливых дней.Затерявшись где-то,Робко верим мыВ непрозрачность светаИ прозрачность тьмы.Лето 1905Париж

«Небо в тонких узорах…»

Небо в тонких узорахХочет день превозмочь,А в душе и в озерахОпрокинулась ночь.Что-то хочется крикнутьВ эту черную пасть,Робким сердцем приникнуть,Чутким ухом припасть.И идешь и не дышишь…Холодеют поля.Нет, послушай… Ты слышишь?Это дышит земля.Я к траве припадаю.Быть твоим навсегда…«Знаю… знаю… всё знаю», —Шепчет вода.Ночь темна и беззвездна.Кто-то плачет во сне,Опрокинута бездна

На водах и во мне…Лето 1905Париж

«Эта светлая аллея…»

Эта светлая аллеяВ старом парке – по горе,Где проходит тень ОрфеяМолчаливо на заре.Весь прозрачный – утром рано,В белом пламени туманаОн проходит, не помявВлажных стеблей белых трав.Час таинственных наитий.Он уходит в глубь аллей,Точно струн, касаясь нитейСеребристых тополей.Кто-то вздрогнул в этом мире.Щебет птиц. Далекий ключ.Как струна на чьей-то лире,Зазвенел по ветке луч.Всё распалось. Мы приидем

Снова в мир, чтоб видеть сны.И становится невидимБог рассветной тишины.Лето 1905Париж

«В зеленых сумерках, дрожа и вырастая…»

В зеленых сумерках, дрожа и вырастая,Восторг таинственный припал к родной земле,И прежние слова уносятся во мгле,Как черных ласточек испуганная стая.И арки черные, и бледные огниУходят по реке в лучистую безбрежность.В душе моей растет такая нежность!..Как медленно текут расплавленные дни…И в первый раз к земле я припадаю,И сердце мертвое, мне данное судьбой,Из рук твоих смиренно принимаю,Как птичку серую, согретую тобой.1905Париж

Второе письмо