И на щите Давидовом начертано «Моссад»

В марте 1958 года в Аргентину была отправлена новая группа опытных поисковиков во главе с Эфраимом Элро-мом, который не был кадровым разведчиком, но обладал большим опытом работы в английской и израильской полиции. Учитывались и личные качества: «арийская» внешность, свободное владение немецким и глубокая ненависть к нацистам — почти вся семья Элрома погибла в концлагере. Поиск занял больше года; осложняло его и то, что все военные и послевоенные фотографии Эйхмана отсутствовали — нацист позаботился о конспирации. Кроме того, задуманная операция по нелегальной экстрадиции должна была исключить ошибку: нужен был Эйхман, и только он. И вот в декабре 1959 года был найден некий Рикардо Клемент, якобы разорившийся владелец прачечной, который проживал с семьей в Буэнос-Айресе на улице Гарибальди. За домом была установлена круглосуточная слежка; агенты скрупулезно изучали внешность, детали поведения, даже голос лысеющего господина в очках, хозяина дома. По всему получалось, что под личиной Клемента скрывается Эйхман, но решающие доказательства были получены только в марте на основании полученной от Бауэра дополнительной информации. Поданным досье, с которым ознакомился Бауэр, 21 марта 1960 г. чета Эйхманов должна была праздновать серебряную свадьбу. И действительно, торжество в доме «Рикардо Клемента» состоялось — с цветами, поздравлениями, застольем. Все сомнения были рассеяны. Харел информировал Бен-Гуриона, к тому времени вновь ставшего премьером, и немедленно получил санкцию на похищение Эйхмана и его вывоз в Израиль для предания суду. Для непосредственного руководства операцией И.Харел лично вылетел в Париж, где был организован передовой командный пост, а затем в Аргентину. Вспоминает сам Харел: «Это была самая сложная и тонкая операция, которую когда-либо проводил «Моссад». Я чувствовал, что обязан взять ее выполнение под личную ответственность».

Была сформирована специальная оперативная группа, в которую вошли два десятка работников «Моссада» и «Шин Бета», в том числе одна женщина. Все они были добровольцами, почти все потеряли родственников в Холокосте и ненавидели нацистов и самого Эйхмана. Харел специально предупредил их о необходимости сдерживать эмоции — преступника надо было не просто уничтожить, а вывезти в Израиль и предать показательному суду. В порядке обеспечения операции «Моссад» направил в Европу своего лучшего специалиста по изготовлению фальшивых документов: он должен был изготовить паспорта и другие документы для всех членов опергруппы, отправлявшихся в Аргентину различными рейсами под именами, которые больше никогда не будут использоваться. Этот «художник», фигурирующий в публикациях под вымышленным именем Шолом Дани, затем вместе со своими бланками, перьями и печатями сам отправился в Аргентину, чтобы на месте обеспечивать группу, а при удачном исходе операции — и самого Эйхмана необходимыми документами. Было создано небольшое европейское туристическое агентство с тем, чтобы «организованной группе» было проще с выездом из Аргентины. Всего в операции участвовало более тридцати человек. Двенадцать составляли группу захвата, остальные — поддержки и специального обеспечения. В Буэнос-Айрес оперативники прибывали в разное время, из разных стран и городов; опергруппа сняла около полудюжины конспиративных квартир, арендовала несколько автомобилей для бригады наружного наблюдения. Женщина-оперативник выполняла роль домохозяйки и повара в квартире, где намечалось после похищения укрыть Эйхмана.