И настанет день третий

Шквал бушевал менее минуты. Когда все стихло, у меня отлегло от сердца. Фух, пронесло. Выходит это не буря. Отплевываясь и протирая глаза, я вновь повернулся к краю обрыва. Первый же взгляд вниз поверг меня в состояние глубокого шока. Парализованный я стоял с вылезшими из орбит глазами и как рыба, выброшенная на берег, судорожно хватал ртом воздух. Бред! Мистика! Галлюцинация!

Передо мной простиралась воронка исполинского карьера. Начинаясь возле моих ног, она заканчивалась у самого горизонта. Именно там виднелась такая же черная стена, как и та, на вершине которой я стоял. Однако, не величественность пейзажа поразила меня. Скалы выступали лишь угрюмыми декорациями в том трагическом спектакле, который разыгрывался в этом месте.

Главными действующими лицами были люди. Живое море кипело на дне каменной чаши. С обрыва, на котором я стоял, были различимы лишь самые ближние человеческие фигурки. Все остальные казались одной сплошной массой, равномерно намазанной на уходящие вглубь склоны. Живое море находилось в постоянном движении. Отсветы огненно-красного неба играли на спинах людей, от чего зрелище становилось еще более гипнотическим и вместе с тем жутким. Казалось, что все эти миллионы несчастных плещутся в волнах собственной крови.

– Что же это такое? – подавленный и оглушенный я метался взглядом по копошащемуся людскому муравейнику.

– Рудник, – Диона оттерла меня от края и толчком приказала идти. – Здесь добывают тяжелые серые камни, которые мудрые люди называют свинцовым блеском.

Когда опасность свалиться вниз мне больше не угрожала, львица ослабила опеку и вновь возглавила наш поход. Я плелся за ней вдоль обрыва. Под ноги почти не смотрел. Открывшееся зрелище притягивало все внимание. Но наблюдать становилось все труднее. Ветер утих и пыль, поднимающаяся из рудника, вновь сооружала на пути моего взгляда серую непроницаемую стену.

Однако, кое что разглядеть все же удалось. Внизу действительно шла добыча какого-то минерала. Работы велись самым примитивным способом. Наверняка вот точно также добывали камень еще во времена фараонов. Рабочие делились на три группы. Одни крушили пароду тяжелыми кирками, другие собирали отбитые куски и грузили их в допотопные деревянные одноколесные тачки. Третьи же по узким утоптанным тропинкам катили эти самые тачки куда-то вниз, в самое сердце рудника. Куда именно мне рассмотреть не удалось. Мешала как плохая видимость, так и значительное расстояние.

– Диона, мы собираемся сойти вниз? – когда грязно-серая ширма окончательно задернулась, я окликнул свою спутницу.

– Да. В одном месте стена обрушилась. Образовалось что-то вроде огромных ступенек, по которым возможно спуститься.

К месту, о котором говорила львица, мы подошли уже через несколько минут. Диона прекрасно ориентировалась в каменной пустыне. Мы не плутали по пограничным землям, а практически точно вышли к участку, на котором произошел обвал.

Глянув с обрыва, я увидел то, что львица именовала ступеньками. Ничего себе ступеньки! Громоздящиеся друг на друга каменные глыбы образовывали крутую осыпь. Конечно, не отвесный обрыв, но и мраморной лестницей с золоченными перилами это тоже никак не назовешь. С камня на камень придется прыгать, что весьма затруднительно, особенно если брать в расчет мою истерзанную ногу. Однако, другого выхода нет. Сцепив зубы, полез вслед за Дионой. Где прыгал, где переползал, а пару раз, не удержавшись, просто падал вниз, как мешок доверху набитый рыбьей требухой. Вот именно таким незатейливым акробатическим трюком и ознаменовалось мое прибытие на дно карьера. Неуклюжий прыжок… и я полетел на землю. Грохнулся лицом вниз. Хорошо еще, что кое-как удалось спружинить руками.

Не смея пошелохнуться, я лежал и ждал когда ослабнет боль. В глазах темно, а воздух, ставший вдруг твердым как бетон, застревал прямо в глотке. Неожиданно я заметил движение. Что-то шевелилось прямо перед моим лицом. Пока я гадал чтобы это могло быть, до моего слуха долетел тихий стон.

– Помогите!

Мольба исходила словно с того света. Естественно, мы и так на том свете, но этот голос шел еще с большей глубины, как будто из недр самой земли. Я поддался на призыв и протянул руку. Почему-то я знал, что именно нащупают пальцы. Рука другого человека, холодная, но живая. Она судорожно вцепилась в меня, словно именно я, я и ни кто другой, являлся той самой единственной, последней надеждой. А может, так оно и было на самом деле?!

Я должен помочь! Собрав волю, силы и гнев, я разогнал завесу, застилавшую глаза. Как только мир стал четким и реальным я действительно увидел человеческую руку. Она торчала из-под огромного обломка скалы, который горный обвал сбросил вниз. Позабыв о своих ранах, я подполз поближе и потянул руку на себя. Не идет. Тогда я встал на колени и уперся плечом в шершавый камень. Напрягая все силы, я попробовал его столкнуть. От напряга казалось скрипели кости и звенели натянутые струной жилы. Но глыба не поддавалась.