И не только о нем...

«Тяготясь перерывами в лабораторной работе, — пишет Алексей Николаевич, касаясь своей совместной деятельности с Б. И., — которой я предавался столько лет, я в 1918 году обратился к д-ру Блюменталю, тогдашнему владельцу Химико-бактериологического института (ныне Государственного бактериологического института) с просьбой дать мне возможность выполнить давно задуманную мною работу над определением продуктов распада белка в сыворотке иммунизированных животных. Получив согласие д-ра Блюменталя, я в сотрудничестве с моим учеником Б. И. Збарским поставил необходимые опыты и привел их к желаемому концу. В октябре 1918 года я принял предложение заведующего Химотделом ВСНХ инженера Льва Яковлевича Карпова организовать химическую лабораторию для научно-технического обслуживания химической промышленности. Вместе с Б. И. Збарским мы поставили лабораторию, которая превратилась в большое учреждение, носящее теперь название Химического института им. Л. Я. Карпова. По сей день я состою директором этого института, а Б. И. Збарским был организован в 1920 г. Биохимический институт НКЗ, открытие которого состоялось 26 января 1921 года…»

Вот с какой поистине удивительной личностью свела своевольная и непредсказуемая судьба вчерашнего исключенного каменец-подольского гимназиста…

ОДНАКО МЫ УВЛЕКЛИСЬ и несколько отошли от нашего почти хронологического документального повествования.

Держу в руках поблекшую от времени брошюру на французском языке — сын Бориса Ильича, Илья Борисович, вручая мне другие материалы к биографии отца, попросил извинения за то, что не может мне ее дать с собою для работы: экземпляр уникальный, единственный. Эта работа, изданная в Женеве в 1911 году, принадлежит перу его отца…

Не сохранились и некоторые другие научные работы того периода, написанные совместно с Александром Николаевичем Бахом.

Женевский университет Б. И. окончил в 1911 году и, защитив диссертацию на тему о влиянии кислот и щелочей на окислительные ферменты — фенолазу и пероксидазу, — получил степень доктора физико-химических наук.

Что дальше?

Манила Россия.

Он принял решение — вернуться в Петербург.

С горечью думалось о предстоящей разлуке с Бахом: ведь Алексей Николаевич был не просто старшим другом — частью его жизни…

Но что делать? Пограничный шлагбаум в Россию перед автором «Царя-Голода» был опущен, дома ждали тюрьма и ссылка…

Так бы оно и было до февральской революции — Бах вернулся на родину лишь в июне семнадцатого…

ТЕПЛО РАСПРОЩАВШИСЬ С АЛЕКСЕЕМ НИКОЛАЕВИЧЕМ, Борис Ильич покинул Женеву.

В родной Каменец-Подольск уже отправилась Фанни Николаевна — она была в положении и уехала к родным рожать ребенка, будущего Илью Борисовича.

На родине у Бориса Ильича возникли непредвиденные сложности. Оказывается, диплом доктора физико-химических наук, торжественно врученный там, в Женеве, был недействителен для России. И молодой ученый был вынужден сдавать вновь экзамены в Петербурге! Добывая себе уроками средства для скромного существования, вскоре он сдал со свойственным ему блеском экзамен и в Петербургском университете. Собственно, вновь защитил диплом.

Но что дальше?

Как и где реализовать зревшие смелые научные замыслы?

В столице империи оставаться не собирался, влекла Москва, Москва, прославленный Московский университет, у которого репутация, пожалуй, почти единственного центра научной работы по профилю, избранному там, в Женеве, в содружестве с Алексеем Николаевичем…

ИЗ ПЕТЕРБУРГА БОРИС ИЛЬИЧ ПЕРЕЕХАЛ В МОСКВУ. Ведь здесь, в московском университете, на кафедре медицинской химии профессора В. С. Гулевича, шла интересная исследовательская работа по биохимии. Однако, несмотря на доброе внимание профессора В. С. Гулевича, попасть в его лабораторию хотя бы скромным ассистентом на оплачиваемую работу, увы, не удалось.

Таким образом, надо было думать не столь о любимом труде, сколь о хлебе насущном для себя и, главное, для своей семьи.