И никого не стало

— Не неси чушь, дед, — проговорила она. — Никто никого в этом доме не убьёт.

— Да неужели? — саркастически хмыкнул Виктор Иванович. — Оглянись вокруг, слепая карга! Эти двое, — он указал пальцем в сторону Белки и Дианы, — уже несколько лет неуклонно убивают себя дурью. А пацан вознамерился свести нас всех в могилу раньше времени!

— Ты так дорожишь своим существованием, будто оно чего-то стоит. Прекрати сеять панику и раздор. Если уж встаёт выбор, грызть другу другу глотки или стерпеть и в мире дожить оставшийся нам срок, я выбираю второе.

— В мире? Ты жизнь под угрозой уничтожения называешь миром?

— Это не хуже жизни в ненависти к членам своей же семьи.

Но Виктор, казалось, окончательно перестал слушать Еву, всё его внимание вернулось к Гурию. Серые глаза старика угрожающе сверкали.

— Я не шучу. Я не поставлю тебя выше всех нас.

— Ой, как страшно, я весь дрожу, — фыркнул Гурий, хотя в глубине его души начали появляться сомнения — действительно ли это только запугивание? Вдруг Виктор Иванович спятил до такой степени, что и вправду решится убить его?

Бабушка Ева отошла в сторону, пробормотав что-то про подростковый возраст и старческий маразм.

Гурий отвернулся, твёрдо решив игнорировать Виктора, чем бы он ни угрожал и сколько бы ни кричал. Если старика невозможно переубедить, тогда и не надо тратить на него силы — так он говорил себе, подрагивая от ярости и желания что-нибудь разломать.

Он не заметил и не услышал, как старик встал со стула и подкрался на удивление беззвучно при своей хромоте. Виктор быстрым и уверенным движением схватил его и прижал к стене, заламывая руки за спину.

— Ты что творишь?! — завопил Гурий, брыкаясь и пытаясь его отпихнуть, но получил болезненный пинок под колено.

— А ну, помогите мне его связать! — скомандовал старик. — Не хочешь по-хорошему, будем по-нашему!

Однако никто не спешил на помощь ни к одному, ни к другому. Диана с Белкой неподвижно сидели на лестнице, а Ева хмуро следила за происходящим, не собираясь подходить. Гурий изловчился и ударил Виктора пяткой по больной ноге. Тот взвыл от боли и выпустил его, чем Гурий тотчас воспользовался и пнул старика ещё раз, отталкивая от себя, и бросился к двери.

— Застрелю, ублюдок! — завопил ему вслед Виктор Иванович.

— Куда? — всполошилась бабушка. — Темно, звери ходят! Вернись сейчас же!

Не слушая окриков, Гурий кинулся прочь и остановился, только когда свет от огня стал едва виден. Хотя никто не гнался за ним, он всё же спрятался за стволом, настороженно глядя в сторону дома. До него доносился голос Евы, зовущей его по имени, и громкая ругань старика.

Он утёр кулаком слёзы, выступившие от злости и обиды. Ему хотелось сесть на землю и заплакать, но он упрямо кусал губы, не позволяя себе полностью сдаться эмоциям.

Не прошло и пары минут, как явственно обострилось тревожное чувство чьего-то присутствия за спиной, часто накатывавшее на него в темноте.

«И что мне теперь делать? — с отчаянием подумал Гурий. — Идти к Яну? Так далеко, а у меня ни ружья, ни огня…»

Он обхватил себя за плечи и съёжился, ощущая холод, которого, в принципе, в это время года быть не должно. Это ничуть его не согрело, и он понял, что холод вовсе не настоящий, а исходит изнутри.

«Неужели меня и вправду этой ночью сожрут? Это же просто смешно — умереть не от рук зелёных, а по вине своих же! Как они могли так со мной поступить?»

У него не укладывалось в голове, что Виктор Иванович действительно готов с ним разделаться, как с паршивой собакой.

— Вернись, дурак! — снова послышался голос бабушки, на этот раз чуть ближе.

Посмотрев в ту сторону, Гурий увидел свет факела — Ева вышла его искать. Вскоре вдали замерцали ещё два огонька. Даже Диана с Белкой, похоже, посчитали эту ситуацию настолько серьёзной, что не стали её игнорировать. Но Гурий чувствовал, что скорее готов сам залезть в пасть волку, чем сдаться и позволить затащить себя домой как непослушного ребёнка. Он знал, что его не поймают, если он сам того не захочет: ни старушка, ни девчонки, уже пару лет вылезающие из кровати только чтобы поесть, за ним не угонятся. К тому же, он прекрасно видел, где они находятся, благодаря факелам, в то время как его самого сложно было заметить в темноте.

Так он и прятался около часа, иногда перебегая с места на место, когда кто-то подходил слишком близко.

А потом огоньки отдалились и погасли. Через некоторое время погас и свет в огне их маленького косого домика.

Вопреки собственным ожиданиям, Гурий почувствовал не облегчение, а разочарование.

«Быстро они ушли, — с горечью подумал он. — Просто для приличия поискали и легли спать. А меня тут ешь, кто хочет…»

Опустившись на землю, он сгорбился и обнял руками колени. Земля не казалась холодной, но была неприятно сыроватой. От неё пахло грибами, хотя летом росли одни поганки да мухоморы.

«Если доживу до утра, вернусь к Яну и отведу его к группе Людмилы. Всё равно терять уже нечего. Здесь никто, кроме меня, больше не может разумно мыслить».