Так что, разумеется, когда полгода назад я подчинила себе орден Полуночи, оставила без главы орден Равновесия (и деву Фаен — без любимого дядюшки), за мою голову в срочном порядке была назначена награда.
Шийни как раз пришла ко мне орать, что у нас опять не хватает денег, или что-то в этом роде. И я подумала: а почему бы и нет? Будет смешно!
…
Ну, вообще смешно было.
Мне.
Мастеру Лину, которому в первую очередь эту самую голову притащили, почему-то не понравилось. Я имела удовольствие созерцать это шоу из первого ряда, и, в общем…
Нет, в целом было приятно узнать, что его привязанность ко мне — не притворство. Но да, я не уверена, что хотела бы наблюдать его ещё раз в таком состоянии. Однако…
— Как по мне, так шутка всё ещё смешная, — заметила я мягко. — Не относись к таким вещам слишком серьёзно, мастер Лин. Особенно учитывая ситуацию, в которой мы с тобой оказались. Ты же не хочешь всё испортить только потому, что боишься потерять меня?
Его глаза сверкнули, и он отвернулся.
Дальше мы пошли по лесу молча, но не то чтобы мне тут нужен был ответ.
Проблема… Слишком много чувств, желаний, надежд, сомнений — и страхов, их неизменных производных. Мастер Лин не должен был иметь этих слабостей… Но тот, кто в своё время натянул эту шкуру, был слишком молод, чтобы от них освободиться.
Слишком молод и слишком…
— Правильно ли я понимаю, что, даже если ты погибнешь здесь, возродишься потом в другом мире? — спросил вдруг он.
Ух, это опасный ход. Он всё это время висел между нами, но оставался неназванным. А теперь…
— Правда, — ответила я.
Потому что да, правда.
В какой-то степени.
Даже если всё пойдёт по худшему сценарию, с большущей долей вероятности я действительно возрожусь в другом мире. В той или иной форме. Обычного беспамятного паука, возможно, учитывая судьбу одной из первых Королев. И это не худший расклад, учитывая, что осталось от моей так называемой души…
Но это обычный риск, правила игры, одна из улыбок Пряхи: да, каждая смерть великого зла в моём лице кончается тем, что я просыпаюсь в корнях дерева, или в развалинах древнего храма, или среди черепов в одной древней гробнице. У меня будет новое лицо (я не помню то своё, самое первое, и не помню многих последующих), но то же самое имя, пусть и на разных языках.
Я просыпаюсь и прихожу. Чтобы снова, рано или поздно, стать великим злом и умереть — ненавидимой всеми, преданной всеми, обратившейся страшной сказкой, рассказанной в назидание потомкам.
…
Я это делаю, снова, как в первый раз. Есть вещи, от которых не сбежать, верно?
И я вернусь. Возможно. Но я при этом знаю, что каждый раз есть вероятность не проснуться. Если Пряха, взглянув на меня своими бездонно-звёздными глазами, сочтёт, что я более недостойна быть той, кем есть… Если, взвесив на невидимых весах мои порывы и деяния, чаяния и мотивы, разум и сердце, Она сочтёт меня недостойной — тогда мне не вернуться.
И теперь, когда есть Шийни… Хотя, с некоторой долей вероятности, уже относительно скоро её будут звать Ренита.
Мало кто задумывается, но это имя — тоже титул.
Зло невозможно уничтожить, да. Но, возможно, теперь пришла её очередь играть эту роль раз за разом.
Да, мы с ней из разных миров, и в теории можем сосуществовать. Но кто знает, как будет трактовать этот закон ткань бытия. В одном мире не может быть двух Паучьих Королев, это факт.
Возможно…
— И в твоём ответе нет никакого двойного дна?
Я фыркнула. Да ладно!
— В моих ответах всегда есть двойное дно! — сказала я гордо. — Как может быть иначе? Но знаешь, мастер Лин, не тебе укорять меня за это. Тут тот случай, когда фраза “кто бы говорил” просится по умолчанию. Тебе не кажется так?
Он сверкнул на меня глазами, в которых блестело хорошо знакомое мне плавленное золото. Я подавила улыбку. Ещё в этом проблема, верно? Сила Баела, необузданная, как всё подлинно древнее, течёт у этого парня в жилах. С таким сложно совладать… и, обладая подобным, ещё сложнее не пылать.
— Я всего лишь хочу понимать, что тебя ждёт. Ответь мне. Пожалуйста.
Ох, ну какие же мы драматичные, подумать только… Ну и дальше-то что?