И опять Пожарский 3

Кроме того, государь, высылаю тебе новые книги, что в вершиловской типографии вышли. Это вторая часть "Дон Кихота", учебник по математике с занимательными задачами, что составил вновь прибывший французский учёный Клод Гаспа́р Баше́, сьер де Мезириа́к. Не мне тебе советовать, Великий Государь, но книга эта достойна, чтобы автора её сделали русским дворянином. Третья же книга - это новое издание Ветхого Завета с иллюстрациями. Переводили на русский мы с греческого издания очень старого, думаю, что в книге этой меньше всего будет ошибок и неточностей, что появляются, когда несколько раз переводятся книги не очень грамотными людьми. Здесь переводили, те, кто греческий и русский знают отменно. Нужно бы сравнить эту книгу с теми, что рукописные или печатные на Руси есть и понять, а по правильным ли книгам мы людей учим. Сам я такими полномочиями не располагаю, но надеюсь, что ты, Государь, и батюшка твой Патриарх Филарет книгу прочитаете и с имеющимися у вас сравните. Я пока всего несколько экземпляров на пробу напечатал, если будет высочайшее повеление, то буду дальше печатать.

Кроме книг, Государь, высылаю и новые поделки мастера Андрея Лукина из фарфора - это всадники разных народов. За сим, Ваше Императорское Величество, разрешите откланяться.

Михаилу фигурки всадников понравились и рейтар и гусар ляшский с крыльями и араб на верблюде с луком и монгол с арканом. Всего было десять фигурок. Молодец этот Андрейка. Нужно, поди, и его во дворянство возвести. Вон сколько всего понавыдумывал. За этими всадниками купцы опять в драку пойдут. А налог с ополченцев и впрямь можно год не брать, чай не обеднеем. Зато через два года можно новую рать набрать, не меньше чем сейчас. Ну, "товарищи" шведы, ждите Пожарских в гости.

Событие семьдесят пятое

Князь Владимир Тимофеевич Долгоруков стоял позади патриарха Филарета и только горестно вздыхал. Уже ничего нельзя было исправить. Патриарх молился. Владимир Тимофеевич тоже осенял себя время от времени крестным знаменьем, но благости в душе не чувствовал. Не до молитвы ему сейчас было. Над Вершиловым нависла беда. Воевода Ян Заброжский зарубил митрополита Нижегородского Никодима.

Сразу всё пошло наперекосяк. Гостей решили встречать на площади перед новым храмом. Она была самая большая, вот количество зевак и не ограничили. А зря. В результате набилось полным-полно народу и кареты церковных иерархов и властей из Нижнего Новгорода еле протиснулись. Когда гости вышли и из-за малого места сгрудились в одну кучку, руководители Вершилова потянулись к патриарху под благословление. Первым, понятно, шёл князь Долгоруков, потом уже князь Пётр Дмитриевич Пожарский. И только он преклонил колени перед патриархом и потянулся поцеловать протянутую руку, как из-за спины Филарета выскочил митрополит Никодим и закричал: "Изыди Сатана". После чего сорвал через голову тяжеленный золотой крест и с размаху саданул им Петра по голове.

Князь Пожарский ничего такого не ожидал, он только начал поднимать голову на крик, как ему в лоб прилетел носильный крест митрополита. Видимо Пётр сумел чуть отклониться в последнюю долю секунды, и удар пришёлся чуть вскользь, тем не менее, кожу на левом виске и ухе крест рассёк, и хлынула кровь, а сам Пожарский потерял от удара в висок сознание. Вот тут из-за спины князя и возник воевода Заброжский. Он выхватил саблю и попытался гардой ударить по лицу разбушевавшегося митрополита, который замахивался для второго удара, но поганец увернулся и замахнулся вновь на оседающего уже князя. Тогда Ян и рубанул саблей снизу вверх и наискосок. В результате Никодим лишился правой руки и головы.

Тут уж и охрана патриарха подоспела и стрельцы Афанасия Бороды. Искры бы хватило, чтобы они начали кромсать друг друга. Но обошлось. Сам Заброжский их и остановил. Стрельцы подхватили князя под руки и резво поволокли к больнице, а патриарха и двух митрополитов засунули назад в кареты.

И вот теперь, по прошествии часа, князь Долгоруков, наведя относительный порядок в Вершилово, пришёл в палату, что была специально сделана в храме для приёма высоких гостей и горестно вздыхал. Ничего уже не воротишь.

- Буквально две недели назад мы с Мишей думали о том, что будет, если придётся идти войной на Петра Дмитриевича Пожарского, - вставая с колен, вдруг проговорил совершенно спокойным голосом патриарх.

- В своём ли ты уме, Фёдор? - трижды перекрестился князь Владимир Тимофеевич. Он один на Руси мог называть старого друга этим забытым именем, ну может ещё жена патриарха старица Марфа.

- А ты, Владимир, чью сторону примешь? Мы тогда решили, что полетишь в Смоленск ополчение собирать, чтобы зятя и дочь оборонить, - криво усмехнулся Филарет.

- А может и полечу, - зло зыркнул на патриарха князь, - Ты зачем этого кликушу сюда привёз, чтобы он Петрушу загубил?

- Да, нет. Как раз наоборот, он ведь донос на "Петрушку" написал, что многоженец он и тайный латинянин и десятины церковной не платит, - спокойным голосом проговорил патриарх и уселся в огромное кресло.