И опять Пожарский 4

Всего вместе с учениками за зиму и весну в Вершилово перебралось пятнадцать живописцев. Они приехали учиться. А ведь старшему скоро семьдесят лет. Учиться было чему. Рубенсу нередко приходилось иметь дело с набросками князя Пожарского. Рисовать тот не умел. Пётр Дмитриевич старательно посещал уроки живописи, что вёл в школе для взрослых Рубенс, но видно стать художником князю было не дано. Зато Питер отлично понимал, что половину того, что он умеет сейчас, и чему приехали учиться неофиты, он узнал у князя Пожарского. Всего и не перечислишь: монохромная живопись, крупные мазки, необязательность сюжета и ещё множество чего. Но не это было главным. Этой самой пропастью между вершиловцами и приехавшими живописцами было мышление.

Князь Пожарский как-то на одной из своих лекций сказал следующее. Все люди делятся на три категории. Если сказать первой, что 2 плюс 2 это четыре, то она поверит, и всегда будет считать, что это так и есть. Вторая группа полезет проверять, но будет делать это бессистемно, методом проб и ошибок. А вот третья сначала выработает план этой проверки и только потом начнёт действовать. Вы все сейчас в лучшем случае относитесь ко второй группе, а я хочу, чтобы вы как можно быстрее перешли в третью.

Вот сейчас Рубенс смотрел на переселенцев из вшивой Европы и очень хорошо понимал, что все эти хорошие и даже очень хорошие художники пока только в первой группе. Сколько лет нужно, чтобы они перестали верить и начали думать. А ведь потом ещё нужно научить их не просто думать, а думать целенаправленно. Пропасть.

Перед этим совещанием Рубенс выдал всем пятнадцати переселенцам по железному листу, покрытому чёрной эмалью, как подносы, и предложил им нарисовать на них распятого Христа. Причём нельзя было рисовать никакого фона или другие предметы. Только крест и только распятый на нём Иисус. Вчера Рубенс осмотрел все работы. Что можно сказать? Пуссен, Доменикино и Питер Брейгель были очень хорошими живописцами. Но больше всего понравился Иисус работа молодого Рембрандта. Все остальные поступили стандартно, внимание зрителя приковывало лицо Христа, а вот ван Рейн поступил по-другому. Лицо сына божьего было, как бы в тени, а взгляд притягивал живот Христа, сведённый судорогой боли, по которому стекали капли кровавого пота. Это был необычно, и это заставляло раз за разом возвращаться к этой работе.

Вот ещё и этим Вершилово отличалось от всего остального мира. Как обучаются художники в Европе? Ездят по миру и изучают работы предыдущих поколений, в основном великих итальянцев. А здесь просто зашёл в соседнюю мастерскую и учись. И ездить никуда не надо, все стены академии изнутри завешаны картинами великих художников. Князь Пожарский скупил в Европе огромное количество картин и не спрятал в своём дворце, а повесил на всеобщее обозрение. Смотрите, учитесь.

А ещё Питер был благодарен себе, вернее себя пять лет назад. Он тогда решился и переехал в Вершилово. Даже не хотелось и думать о том, что ведь мог и не решиться.

Событие сорок седьмое

Пётр Дмитриевич Пожарский бережно листал новые книги. Книг было три. Самая дорогая, не по цене, конечно, по будущему влиянию на всю историю России была "Алгебра и начала анализа" за шестой класс. В учебнике была теория и задачи по интегральному и дифференциальному исчислению. Декарт, Кавальери, Акиллини и Эригон смогли. Теперь уже и остальные математики это исчисление освоили, но сперва пришлось помучиться. Пётр, прочитав когда-то в интернете про Лейбница, братьев Бернулли и прочих апологетов "Анализа" отлично понимал, что теперь Россия обогнала Европу на столетие. А так как лучших он уже из той Европы вывез и продолжает вывозить, то может и навсегда отстала Европа-то.

Недавно вон прибыли из Франции сразу два математика с интересными фамилиями. Молодого бакалавра юриста звали Пьер Ферма. Вместе с сыном приехал и его отец - второй городским консул Тулузы, богатый купец-кожевенник Доминик Ферма. Прибыл со всем семейством, женой, двумя сыновьями и двумя дочерями. Пусть живут. Будем считать это "набором", так продавали в конце восьмидесятых годов двадцатого века дефициты разные. Уж Пьер Ферма точно был дефицитом.

Второй носитель известной фамилии был Этьен Паскаль. Этот товарищ работал председателем налогового управления в небольшом городке Клермон-Ферран в провинции Овернь. Его жена Антуанетта Бегон была дочерью сенешаля Оверни. Самого будущего великого математика и изобретателя тачки и общественного транспорта Антуанетта родила в роддоме Вершилова 19 июня 1623 года. Этьен и сам был математиком самоучкой и даже открыл и исследовал неизвестную ранее алгебраическую кривую, с тех пор получившую название "улитка Паскаля". Великий Блез Паскаль пока только агукал. Ничего. Вырастет. И изобретёт метро.