И опять Пожарский 7

- Сейчас заканчивается Священный месяц Рамадан. У мусульман сейчас строгий пост. Период, когда пророк обрёл святую рукопись — Коран. Время совершения паломничества, духовного и плотского очищения. А вчера к тому же была «Ночь предопределения, обладающая могуществом». В эту ночь к Мухаммеду снизошли суры. Период молитв и покаяния, раздумья о предстоящем времени. В эту ночь нужно упорно молиться, ведь молитвы будут обладать наибольшей силой для очищения от грехов и прощения. В ночь верующие празднично трапезничают и возможны ночные гуляния. Сейчас утро все спят. Сегодня нужно обязательно атаковать и захватить крепость.

- Мысль хорошая. Думаешь, спят все? — Пётр людей под стрелы и залп пушчонок подставлять не хотел.

- Должны. Можно, конечно ещё четыре дня подождать. Опять у них праздник будет. Ид-аль-Фитр или Ураза-Байрам. Это один из главных мусульманских праздников, день разговления после поста. Дни торжества: дарения подарков, встреч с родственниками и застолий. Одеяния должны быть новыми и нарядными. Принято находиться в весёлом расположении духа. По обычаю, посещают могилы родных, раздают пожертвования. Точно ослабят все караулы.

- Ну, нет, четыре дня ждать не будем. Мы за четыре дня и до Ферх-Кермена или Города Радости (Перекоп) доберёмся, если тут не всрянем, — а что роту егерей на максимально близкое расстояние подтянуть к стенам, они со своими берданками ни кому носу не дадут высунуть. Лестницы заготовлены.

Татары и мордва, что ведёт за собой Богдан Разгильдеев, в бой рвутся, прямо зубами скрипят. Пусть покажут свою удаль.

- Богдан, готовь свою сотню. Берите лестницы и на стены. Егеря вас прикроют. Как заберётесь, осмотрись и решение прими. Если всё как ты сказал, то дай отмашку, я ещё пару рот пошлю. А если это засада и ждут, пока мы эту глупость сделаем, то спускайтесь вниз. Будем дыру в стене пушками делать.

Не прошло и получаса, как первые воины из сотни Баюша оказались на стене. А вон и он, красным флажком машет. Выходит, и правда спят защитники. Та ещё война получается.

Ислам-керман пал. Внутри одни почти трупы. Вот доверь этим мордовским башибузукам, сходить за языком. Они язык и принесут. Но ребята лихие, с четырёхметровой высоты прямо так во двор крепости прыгали. Как ноги не переломали. Когда ворота открыли и Пётр вошёл внутрь, то горячие мордовские парни уже вовсю стягивали одежду с убитых. Понять их можно было. Пётр им полушубки выдал с тёплыми сапогами. А сейчас уже лето и жара. А своей одежды почти нет у лёгких кавалеристов. Пётр видел, заплата на заплате. Что ж, вот теперь в парчовых халатах некоторые щеголять будут.

Ага, вон и пленных ведут. Какой-то шишка, бурнус белый, халат серебряной ниткой вышит. Пообщаемся.

Извините пока больше нет. Зимой на даче снег две теплицы обрушил. Пришлось два дня возиться, новый поликарбонат покупать и натягивать. Думаю через пару дней выложить уже нормальный кусочек.

Комментируйте.

С уважением. Андрей

Глава 12

Событие тридцать четвёртое.

Епифан Соловый покидал дом нехотя. Старость, что ли подходила. Желание покоя и уюта. Или это женитьба так на него повлияла. Да, дом ещё новый с печью круглой в центре, что потрескивает дровами зимой. Поговорка есть «трескучий мороз», сколько раз на реке, да и в лесу слышал этот треск. В лесу мороз обычно лиственницу выбирает, чтобы потрещать. Спросил как-то дьякона одного давненько ещё Епифан, чего трещат деревья?

«Оттого, сыне, что в деревьях есть сырость, и сырость эта замерзает, как вода. Когда вода замёрзнет, она раздаётся; а когда ей нет места раздаться, она разрывает деревья».

Печь, похоже, потрескивает, когда огонь до сучков добирается. А ещё маленькая крикунья дочка держит дома. Ходит уже, косолапит по струганым доскам двойного пола. И почти никогда не плачет, упадёт, гыкнет чего-то, поднимется и дальше перебирает ножками. Но вот если чего ей в голову взбредёт маленькую, чернявую, то криком одно своё возьмёт. Жена пытается построже с ней быть, а Епифан, на что зачерствел душой, голову отсечь, али пузо вспороть бусурманину, чуть не в радость, а этого крика переносить не может.

- Что тебе Катенька, вот эту игрушку дать, держи не плачь только.

Балует он малую. Баловал. Сейчас уже месяц с лихвой снова в походе. Нужно проклятущий исток Тобола найти. Не совсем понимал Соловый, на кой князю ручей этот. Ясно ведь, что на лодьях туда не добраться. Зачем? Чтобы была карта? А что с той карты? Польза какая? Однакось, он человек служивый, послали — пошёл.

Дорога знакома. Добрались до Уя и вниз по порожкам и перекатам. Не на лодьях знамо. На сей раз подготовились сурьёзно. Все семь десятков одвуконь. В лесу-то это не сильно помогает, всё одно пёхом приходиться двигаться. Забыли медведи дорогу проложить. Если встретим, попеняем им. А выбрались из лесу, и не стало лучше, только взгромоздишься на коня, ан опять слезать. Берег заболочен сильно. А луг рядом весь в дырках. Сусликов тьма. Только и смотришь, как бы конь не попал в норку эту. Амба тогда. Сломит ногу.