И опять Пожарский

— Судьбе так было угодно, господин князь. А вы были в Праге? — В глазах ювелира блеснула слезинка.

— Был, — сказал старый генерал и понял, что ляпнул ерунду: Пётр Пожарский там быть просто не мог. — Пан Лукаш, а вы не собираетесь вернуться туда? — сменил тему княжич.

— Если бы у меня было много денег, я бы подумал. Но к чему это, вы ведь пришли сюда не для того, чтобы поговорить со мной о Праге… — Слезинка высохла.

— Я придумал пару вещичек. И хочу, чтобы вы их сделали. Есть, правда, проблема. Когда вы их сделаете, то на них возникнет такой спрос, что вы сможете стать самым богатым человеком в мире.

— Вы придумали волшебную палочку? — усмехнулся ювелир.

— Вы правильно догадались, пан Лукаш. Я придумал палочку, но не волшебную, а пишущую. И ещё чернильницу, из которой не проливаются чернила.

— Вы шутите, господин князь. Это невозможно без волшебства. — Ювелир решил, что перед ним всё же мечтательный подросток, и поскучнел.

— Подождите расстраиваться, пан Лукаш, — уловил смену настроения Пётр. — Просто поверьте на слово. Будет ли спрос на чернильницу-непроливайку?

— Чернила не будут проливаться, даже если чернильницу перевернуть? — решился подыграть мальчику ювелир.

— Ни при каких переворотах не прольётся ни капли, и, предвидя ваш следующий вопрос, отвечу: на ней нет крышки.

— Пока я это не увижу, я не могу сказать, будет ли на неё спрос, — ушёл в оборону чех.

— Вот. Тут начинаются сложности. Вы сделаете, предположим, сто чернильниц и очень выгодно их продадите, но об этом узнают другие ювелиры, и так как она очень простая, наделают их тысячами. А вы и я останемся с носом.

— Очень вероятное развитие событий, если ваша чернильница так хороша и проста.

— Ещё лучше и ещё проще, чем вы думаете, пан Лукаш. Смотрите. А если их сразу наделать тысячу? И начать продавать и в Европе, и в России одновременно? — предложил боярич.

— Из чего можно делать эти чернильницы? — заинтересовался снова ювелир.

— Из золота для принцев и богатых купцов. Из золота с драгоценными камнями — для королей и папы римского. Из серебра — для богатых людей и из меди — для студентов. А потом и из прозрачного стекла, ну для очень богатых людей, — поднял глаза к потолку Пётр.

— А вы неглупый человек, господин князь. Боюсь только, что у меня не хватит денег, чтобы провернуть такое грандиозное дело, — развёл руками ювелир.

— Денег я дам. Хотелось бы узнать мою часть прибыли.

— Но я ведь не видел ещё чернильницы и не могу сказать, насколько велик на неё будет спрос. — Чех всё же не совсем поверил Пожарскому.

— Сначала — моя прибыль в процентах от общей прибыли, потом — письменный договор, потом — рисунок чернильницы. И учтите, что если чернильницы будут пользоваться колоссальным спросом, то палочки для письма через несколько лет будут у всех, кто умеет писать. Сотни тысяч палочек для письма, а может, и миллионы.

— Миллион палочек для письма ценой, скажем, в один талер. Итого миллион талеров. Столько денег нет во всей Европе, — засмеялся пан Лукаш.

— Палочки тоже будем делать разные: и для богатых, и для бедных, и даже для студентов.

— И какой же процент от прибыли вы хотите, господин князь? — сдался, наконец, чех.

— Я даю деньги на расширение вашей мастерской и на открытие через полгода мастерской в Москве. Эту сумму потом вычтем из прибыли. А процент самый простой: пятьдесят.

— Ого!

— Материалы — мои, деньги — мои, идея — моя, ваша только работа. Я могу найти другого ювелира. А вот вы, уважаемый пан Лукаш, не найдёте второго изобретателя чернильниц.

— Это правда, — махнул рукой ювелир. — Давайте ваш договор, я его подпишу.

— Вот договор. А вот рисунок чернильницы. — Пётр протяну чеху листок с изображением непроливайки в разрезе и рядом — в аксонометрии. Такой чернильницей Афанасий Иванович пользовался всё детство.

— Это поразительно! — воскликнул ювелир, только посмотрев на чертёж.

— Я же говорил, — надулся от гордости княжич.

— Я не о чернильнице, господин князь, чернильница, наверное, тоже хороша, но ваш рисунок… Это шедевр! Так никто не может. Кто вас учил так рисовать? Как сразу становится понятна идея. Боже мой, я считал Московию отсталой страной. Это вся Европа вместе с великим Леонардо отстала от вас.

— Ну уж, — смутился бывший генерал. — Да Винчи тоже рисовал в аксонометрии.

— Хотелось бы взглянуть на вашу палочку для письма, — не услышал его ювелир, заворожённо разглядывая чертёж.

Пётр достал второй лист. Там было нарисовано, тоже в нескольких проекциях, простое перо из детства генерала.

— Значит, в этой прорези и в этом отверстии скапливаются чернила, а потом при письме его начинают отдавать, — сразу ухватил суть изобретения ювелир.

— Точно! — Петру понравилось, с какой скоростью врубился в идею чех.

— И оно прикрепляется к палочке для удобства письма, к деревянной палочке, можно даже украсить верх палочки золотом, серебром или даже камнем в оправе.

— Точно, — снова повторил Пожарский.

— А чернила в чернильнице при перевороте будут затекать в эти плечики и не будут вытекать. На самом деле как всё просто. Почему до этого не додумались раньше? — вдруг уставился он на княжича.