И осталась только надежда

  Трехслойная ячеистая сфера, выгнутые в шар пчелиные соты. Ячейка над ячейкой: Хаос, Порядок, Равновесие. Задача практически невыполнимая, если у тебя в друзьях не ходят властитель драконов и носители истинного Хаоса. Про нас с Сашкой я вообще бы предпочла промолчать.

  - Лера! - Закираль подошел вплотную. - Ты меня слышала?

  Возвращение в реальность удовольствия не доставило. По-поводу возможности он был прав, счет шел на дни. К тому же я, так же, как и Вилдор, считала, что Храм проявит себя раньше. Ощущалась на Земле какая-то напряженность, как то пророческое затишье, перед бурей.

  - Ты передашь Олейору мое письмо?

  В глазах даймона появилось сожаление, но... он кивнул. Впрочем, ничего другого я не ожидала. Нынешний ялтар Дарианы считал меня достаточно взрослой, чтобы самостоятельно принимать решения. И... разбираться с их последствиями.

  Правда, в этот раз я решила объясниться. Я должна была хоть кому-нибудь сказать, что у меня на душе. Он был едва ли не лучшей кандидатурой.

  - Я суеверна. Не хочу, чтобы наша встреча стала прощаньем.

  Тень недоумения, неверие и...

  - Не ожидал я от тебя такого, - произнес он уже спокойно. Как только закончил смеяться. - Тебе ли говорить о суеверии?

  Моя улыбка вряд ли была радостной.

  - Элильяр сделал из меня мага Равновесия, Олейор - правительницу, твой отец - воина, а природа - создала женщиной. Тебе это может показаться нелогичным, неправильным, но я не хочу противиться тому, кем себя ощущаю. Я могу казаться кем угодно, но являюсь-то я женой и матерью. Все остальное - лишь образы.

  Закираль слушал внимательно. Не знаю, понимал ли он то, о чем я говорю. Скорее, нет. Но он, хотя бы старался.

  - Ты любишь мужа?

  Мне не нужно было думать, чтобы ему ответить, но... для меня было важно, чтобы мои слова не остались для него лишь словами. Я хотела, чтобы он почувствовал, насколько выстраданными они стали для меня.

  Увы, найти те единственные, которые могли мне помочь в этом, было трудно.

  - Я люблю его, но....

  - Но?! - удивленно уточнил он, явно не ожидая подобного.

  - Ты знаешь, что такое первая любовь?

  С этим сочетанием Закираль явно был не знаком.

  Испытывать его терпение я не собиралась, но прежде чем облегчить собственную душу на откровенное признание, показала ему на бутылку с вином. Судя по всему, стояла она в моей гостиной уже давно. Мой рассказ стоил того, чтобы ее открыть.

  Взяв бокал в руки - ялтар и в этот раз не стал со мной спорить и, дождавшись, когда он устроится напротив, продолжила.

  - Мне было восемнадцать, когда я встретила его. До того дня я думала, что мое сердце - ледышка. Ни один парень не привлекал моего внимания, ни один не вызывал трепета.

  - Он и стал отцом Александра? - Закираль все-таки не удержался от вопроса. Над этим стоило подумать.

  - О том, что станет отцом, узнать он не успел. Погиб. Уехал в командировку в горячую точку, там и остался. Даже похоронить было нечего.

  - Вы долго прожили вместе?

  Я усмехнулась. Горько.

  - Поженились через пару месяцев после знакомства. А еще через два его не стало. А были мы с ним вместе за это время считанные дни. У вас говорят, он был воином, у нас.... - Я чуть помедлила, в очередной раз подбирая слово, но лучшего, чем уже произнесла, найти не смогла. - Он был воином.

  - Его ты любила?

  Закираль смотрел внимательно, словно от моего ответа зависело многое. Странно, но нечто подобное ощущала и я.

  - Я его любила и продолжаю любить. - Это признание далось настолько легко, что удивило меня саму. Но... я его, действительно, продолжала любить. И даже знала, за что. - Он открыл мне мир чувств, показал, что значит, быть желанной. Рядом с ним, сильным и надежным, я чувствовала себя слабой, но... всесильной. В те дни мне казалось, что мир существует лишь для того, чтобы я была в нем счастлива.

  - А Олейор?

  - Его я тоже люблю, но это уже не то безрассудное чувство, для которого нет преград. Теперь я знаю, что такое потеря. Теперь в моей любви есть долг, ответственность. Нет, - торопливо пресекла я его попытку высказаться, - они меня не тяготят, потому что являются частью моего отношения к мужу. Просто иногда появляется сожаление по ушедшей юности, по тому шальному: 'Я все могу!', - которое было способно стать девизом тех дней.

  - Ты и сейчас можешь все.

  Задумчивость Закираля мне не понравилась. Было в ней что-то знакомое, вызывающее воспоминания о Вилдоре. То, насколько я права, выяснилось довольно скоро.

  - А отец?

  Его вопрос оказался из разряда ожидаемых, но болезненных. Но я посчитала, что сказав 'а', глупо молчать об остальном.

  - В какие-то моменты он напоминал мне Владимира, моего мужа. Но.... - Закончить я не смогла. В горле встал комок из невыплаканных слез.

  - Ради тебя он мог стать другим.

  - Ты ошибаешься. - Говорить было невыносимо тяжело, но я должна была расставить все точки на 'i'. - Иногда мне кажется, что в мирах веера неизменным является только он. Но кое в чем ты прав. - Я не отвела взгляда, лишь подняла бокал, всматриваясь в черноту его глаз сквозь влажность вина. - Меня тянет к нему. К его силе, способности добиваться своего вопреки всему и всем. К его цельности.