И.П.Павлов PRO ET CONTRA

В разговоре я счел долгом сказать Ивану Петровичу, что П. К. Денисов является членом коммунистической партии. Иван Петрович както вскользь ответил, что ему это неважно. «Важ на ведь любовь к делу и настойчивость в работе». Денисов был принят в лабораторию, и, как знают все сотрудники, с этого мо мента начались работы И. П. Павлова с человекообразными обе зьянами, так как известно, что знаменитых Розу и Рафаэля при вез из Парижа именно Денисов.

Другой случай, в котором отразилось отношение И. П. Павло ва к сотрудникамкоммунистам, был также демонстративным. Речь идет о А. Т. Долинской. Она была моей аспиранткой по Несколько эпизодов из моих встреч и бесед с И. П. Павловым 501 кафедре физиологии Горьковского медицинского института. К концу аспирантуры (1933) она заявила мне, что очень хотела бы поработать в лаборатории И. П. Павлова. Она была партийным активистом Горьковского медицинского института, но, зная, что Ивана Петровича это не смущает, я решил рекомендовать и А. Т. Долинскую. В одну из моих поездок в Ленинград со мной вместе поехала туда и А. Т. Долинская. Мы пришли в лаборато рию Физиологического института, и я представил ее Павлову. Иван Петрович задал ей несколько вопросов, поинтересовался, над какими проблемами физиологии она работала у меня, как она будет жить в Ленинграде и т.д. При этом он ни одного слова не проронил о ее партийности, хотя был об этом информирован мной при представлении, и дал согласие на ее прием. Эта терпи мость к убеждению другого человека, пожалуй, лучше всего вы ступила в одном из случаев, имевшем непосредственное отношение ко мне самому.

В ту пору я основательно изучал диалектический материа лизм. Поработав в лаборатории Ивана Петровича и окрепнув в своих физиологических знаниях, я решил испробовать силы и попытаться дать диалектикоматериалистический анализ про блеме психического с акцентом на роль для изучения этой проблемы условных рефлексов. Мои товарищи по лаборатории предупреждали меня, что это будет первой попыткой в школе И. П. Павлова выйти на «диалектическую дорогу» и неизвестно еще, как это все повернется. Все же я решил такую работу опуб ликовать в весьма распространенном в то время научнопопуляр ном журнале «Человек и природа».

Статья была написана и сдана в печать в 1924 г., причем ре дактор принял ее поистине с «распростертыми объятиями».

Статью я назвал «Диалектический материализм и вопросы психического».

Однако вскоре я узнал, что одним из сотрудников лаборато рии эта статья была доставлена Ивану Петровичу. Вера Иванов на Павлова, с которой я был в хороших отношениях, както пе редала мне: «Отец был очень сердит, читая вашу статью».

Я ждал разрядки ситуации, легко было представить себе мое состояние. И вот этот день наступил. После ознакомления с про токолами моих опытов Иван Петрович предупредил, что он бу дет у меня на опыте. Это было обычным явлением для всех со трудников. Но мое напряженное состояние подсказало мне, что вот здесьто все и начнется.

В самом деле, он сразу же начал разговор на волновавшу меня тему: «Вот что, Петр Кузьмич, я никогда не препятствовал 502 П. К. АНОХИН никаким и ничьим убеждениям… Вы хотите думать по диалек тическому материализму, дело ваше, я вам не препятствую в этом. Но условные рефлексы к этому не притягивайте. Этого я не хочу».

Этот разговор не изменил наших отношений в повседневной работе, и это лишнее доказательство широты и благородства натуры нашего учителя. Но из статьи мне все же пришлось изъять раздел, посвященный условным рефлексам. Так она и вышла несколько неоконченной, поскольку переделывать конец статьи времени уже не было.

То, что мои взгляды никак не отразились впоследствии на на ших отношениях, является лишним доказательством понимания и терпимости Ивана Петровича к чужим убеждениям и является коренной чертой его огромной души русского человека — хранителя благородных традиций 60х гг.

<1966>

Г. П. КОНРАДИ

О Павлове

Первое впечатление об Иване Петровиче Павлове создавалось на его лекциях. Я слышал много лекторов, иногда превосходных. Знаю рассчитанность заранее приготовленных ораторских при емов, знаю эффект неожиданных сопоставлений, умелых шуток, нарочитой заботы о доходчивости изложения. Ничего этого у Павлова не было. Сидя в кресле, он рассказывал и тут же демон стировал рассказываемое. Говорил он почти исключительно о том, что тут же зримо происходило перед глазами слушателей и настоятельно предлагал спрашивать обо всем неясном и недопо нятом.

Уже в лекциях Павлова поражала чрезвычайная конкрет ность точного мышления при нарочитом отходе от обсуждения таких запутанных вопросов, для решения которых не видно яс ных путей, экспериментального исследования.