И пес с ним

– Угу.

– Мэдисон была одна?

– Да.

– Ты посадил ее в машину и отвез домой?

– Да.

– Она что-нибудь тебе рассказала?

– Почти ничего.

– Объяснила, почему удрала от Рамиреса?

Тим тяжело вздохнул.

– Он начал к ней приставать.

– А потом?

– Мэдди убежала. Добралась до магазина.

– Пешком?

– Наверное.

– Это опасный район.

– Угу.

– В каком она была настроении?

– Трудно сказать.

– О чем еще она тебя просила?

– Только о том, чтобы я помалкивал.

– Мэдисон была расстроена?

– Вроде бы нет.

– Напугана?

– Разве что чуть-чуть.

Берни поднялся, я тоже. Хватит болтать. Пора раскрыть это дело быстро и решительно, как мы обычно и поступаем. Моя задача – выследить преступника. Берни протянул Тиму свою визитку.

– Если вспомнишь что-то новое, сразу звони.

Тим кивнул.

– Думаете, Рубен… того, гм…

– Выясним.

Мы ушли. По пути к выходу я нырнул под стол и схрумкал кукурузные колечки. С медовой глазурью, мои любимые.

7

– Въезжаем в Модену, – сообщил Берни, посигналив медленно ползущему впереди авто. Машина вильнула, пропуская нас. Сплошная пустошь, голая земля.

Запах пустоши мне понравился – жир, и ничего больше, зато во всех вариантах: пахло жиром от пиццы, жареной картошки, человеческих волос, машинного масла.

Я сидел прямо, подергивая носом и вбирая впечатления. Мы, я и Берни, были в отличном настроении – выехали на расследование, причем не какого-то скучного дела по сбору улик для бракоразводного процесса. Нам предстоит работа по специальности: розыск пропавшего человека!

Берни надел одну из своих лучших рубах, пеструю, с рисунком в виде бокалов для мартини. На мне был коричневый кожаный ошейник с серебряными клепками (у меня есть еще один, парадный, черного цвета).

– А знаешь, Чет, что здесь было раньше, причем совсем недавно? Пастбища и фермы, повсюду, насколько мог видеть глаз.

Как-то раз мы – я, Берни, Чарли и Леда – ездили на ранчо. Про лошадей меня лучше не спрашивайте! Все до одной – воображалы, глупые и в то же время опасные существа. Уже из-за одного этого Модена пришлась мне по душе: запах жира и ни одной лошади.

Мы свернули в переулок, где потрескавшаяся мостовая изобиловала рытвинами, а домишки по обе стороны дороги были маленькими и ветхими. У одного из домишек Берни остановился. Достал из бардачка пистолет 38-го калибра и сунул в карман. Надо отметить, такое происходит нечасто.

– На всякий случай, – пояснил он. – Идем.

Я выскочил из машины.

– Тебе лучше?

Лучше? По сравнению с чем? О чем вообще… ах да! Я бодро встряхнулся.

Берни распахнул калитку. Мы пересекли грязный дворик, посредине которого стояла замызганная кушетка с торчащими во все стороны ржавыми пружинами. Берни подошел к двери и постучал.

– Это ты, Деко? – послышалось изнутри.

– Ага, – отозвался Берни.

Дверь открылась, выглянул молодой парень. Молодой и здоровенный! Его глазки, и без того узкие, сузились еще больше. Огромный детина с глазками-щелочками. Мне он совершенно не понравился, просто совершенно.

– Ты – не Деко, – сказал он.

– Очень мило, – оценил Берни. Тут я чего-то недопонял: неужели он считает этого типа милым? Не похоже на моего партнера.

– Я частный детектив, – сообщил Берни и протянул детине визитку. Тот даже не взглянул на карточку. – Мне нужен бывший ученик средней школы Хейвенли-Вэлли Рубен Рамирес.

– Не знаю такого. – Парень попытался закрыть дверь, но Берни вставил в проем ногу. У него это очень эффектно выходит, я видел не раз.

– Не знаешь? – спросил Берни. – А что означают буквы «РР»?

– Чё?

– На цепочке, у тебя на шее. «Р» и «Р».

Детина провел пальцами по цепочке, тяжелой и толстой. Его губы зашевелились, однако он ничего не произнес.

– Как насчет Роя Роджерса? – продолжал Берни. – Кстати, живет совсем рядом, за углом.

– Чё? – снова переспросил противный тип. Правда, я тоже не слишком хорошо понимал своего партнера.

– Вот что, Рубен, – сказал Берни, – полагаю, мы уже познакомились. Теперь пора войти в дом, сесть и разобраться в этом деле.

– В каком?

– В том, над которым мы работаем.

– Знать ничего не знаю.

– Дело о пропаже человека. – Мой напарник часто действует прямолинейно, по выражению людей, «рубит сплеча». Леду это всегда раздражало, а мне, наоборот, нравится. – Как выяснилось, пропавшая девушка – твоя знакомая, ученица школы Хейвенли-Вэлли. Зовут Мэдисон Шамбли.

– Не слыхал о такой.

Берни кивнул, причем этот кивок не имел ничего общего с согласием.

– У меня почему-то странное предчувствие, Рубен, на самом деле странное, что в эту самую минуту девушка находится у тебя дома.