И пойду искать края

– Спаси меня Ангел! Помоги, бабушка!– взмолился Виталий.

Но, на этот раз, никто не пришел на помощь. Шолохов чувствовал, что почва уходит у него из-под ног, и он вот-вот провалится куда-то в бездну.

– Господи, помилуй!– в отчаянии закричал он.

– Суд без милости не оказавшему милости!– услышал он откуда-то сверху голос, подобный грому.

Бездна разверзлась под ногами, и он устремился вниз.

Виталий падал так долго, что, казалось, прошли годы, а он все летел вниз в недра преисподней. С каждой минутой становилось все темнее. И когда умерший думал, что темнее уже и быть не может, тьма сгущалась еще сильнее. На всем протяжении полета Виталий не услышал ни малейшего звука, не ощутил дуновения ветерка. Он двигался в полном вакууме, пока давящую тишину вдруг не сменил оглушительный шум. Тысячи воплей заполнили пространство. В лицо пахнуло жаром, будто из ракетного сопла. Виталия пронзило болью от огня, который был невидим, но настигал каждый миллиметр его израненной души. Умерший ощутил страшный удар в бок, а затем раскаленную плиту где-то под щекой. Он вскочил, и в панике побежал куда-то во тьму. Виталий чувствовал, как передвигаются его ноги в горячем пространстве, но ничего не видел и не слышал, пока не наткнулся на стену. Думал, что снова упал, и попытался подняться, но вокруг были такие же стены. Вверху, внизу, с боков, всюду гладкий горячий камень. Виталий понял, что выхода нет, он замурован.