И пришел Лесник! 15 (S-T-I-K-S)

По нам начали стрелять из здания штаба, но стоило солдатам только показаться, как Лиана тут же без промаха сбивала им каски с частями черепных коробок. После четвёртого трупа до фашистов дошло, что по ним работает снайпер. К оконным проёмам больше никто не подходил. Зато из здания с проломленной крышей и брутально торчавшей башней «Тигра» с погнутой пушкой стали выбегать люди. Фашисты в исподнем и кое-как надетых шмотках. Девицы лёгкого поведения в панталонах или вообще голые, но в туфельках. Мы ненароком разгромили бордель. Отошедшая Зараза применила по ним широковещательный запрос. Все прелюбодеи застыли в различных позах и начали корчиться от внутреннего напряжения. Зараза заставила их мышцы трепетать как туго натянутые струны. Их трясло и корчило да такой степени, что изо рта попёрла пена. Глаза выкатились из орбит. Дёргаясь как сломанные куклы они начали падать на брусчатку и извиваться в агонии уже на земле.

Мотоко с папашей Кацем просто наблюдали за побоищем. Знахарь одобрительно закивал, когда Лиана принялась обрабатывать верхние этажи разложив винтовку в режим противотанкового ружья. Каждый выстрел проделывал гигантские проёмы причём на вылет выбивая и заднюю стену. Через пять минут здание лишилось трети верхнего этажа выгоняя всех на улицу. Ещё через пару минут на крыльце показались фашисты с высоко поднятыми руками, среди них я заметил подполковника Рюдерера. На площадь из здания спустились не менее пятидесяти фашистов. Лиана прекратила стрелять, трансформируя свою винтовку в обычный автомат. Сиплый снял щит и был готов в любую секунд завалить всех фашистов. Зараза добивала полуодетых посетителей офицерского борделя. И даже Герберт попал в одного фашиста отстрелив у него ухо. Теперь он стоял рядом со всеми задрав вверх левую руку. Я размышлял как бы их упокоить, чтобы самому страшно стало, когда они начали превращаться.

Глава 16

Засада

Такого я раньше не видел. Старый маразматик Алистер Дарк подсунул нам каких-то особенных заражённых. Значит прошли уже сутки, раз они начали обращаться. И времени у нас по факту оставалось гораздо меньше нежели я рассчитывал. Но не это меня беспокоило. Нас всех поразило как происходило обращение в заражённых. Фашисты сразу миновали первоначальные фазы и становились топтунами со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но некоторые из них пропускали и эту стадию превращаясь на наших глазах в руберов. Но больше всего меня поразил сам подполковник Рюдерер, он начал неудержимо раздуваться в ширину и в высоту. Его китель лопнул и повис лоскутами на покрывшемся густым мехом теле, за ним следом отправились штаны и сапоги. Штанины треснули и явили на всеобщее обозрение кривые лапы. Голенища сапог разошлись и из них показались могучие икры, последними лопнули эластичные подтяжки, когда подполковник или правильнее называть его теперь элитой достиг трёхметрового роста.

— Охренеть! — только и произнёс Сиплый. — Чтобы меня тарги утащили!

— Кац знал! — тотчас констатировал знахарь. — Знал, но всё равно пошёл!

— Помолчал бы уже, старый пердун. Знал он, как же. Если бы ты хоть отдалённо предполагал, то начал ныть ещё в стабе, — криво усмехнулась Лиана.

— Лесник, творя жена переходит всяческие границы! Это возмутительно!

— Это ловушка! — громко крикнула Мотоко.

— Спокойно, только не бегите. Изя, включи мимикрию. Остальные кто не участвуют, тоже. Отходим к углу дома. Не поворачиваемся к ним спиной. Зараза, ты даёшь первый залп. Попытайся их тормознуть. Сиплый, зря не расходуй дар, держи только щит. Ну пока не припрёт. Пошли, — паша Кац, Мотоко и Герберт исчезли. Толку от них сейчас мало, а прилетит шальная пуля, будут проблемы.

Я прислушался, вокруг было тихо, из соседних переулков больше никто не показывался. Все вышедшие из здания обращались в течение минуты и ждали команды главного. Подполковник превратился в медведя или оборотня на двух ногах. Его лапы с полуметровыми когтями почти касались брусчатки. Он пригнулся словно собираясь прыгать и провёл лапой вывёртывая из мостовой камни, издавая при этом жуткий скрежет. Мы пятились назад, стараясь уйти с широкой площади, где их численное преимущество станет бесполезным. На узкой улице нам будет легче обороняться, а если припрёт, то можно и отступить в подвал.