И про тебя там написано

«Ты была права, — написала я. — Ее действительно зовут иначе».

«И почему я всегда права? — ответила Петровна и посредством смайлика закатила глаза. — Да еще настолько!»

Я сунула «айфон» в карман джинсов. Почему-то я не стала сообщать Петровне, что мой отец живет тут же, за углом. Может, потому что сама еще не решила, как к этому относиться. Впрочем, потом я, конечно, и об этом ей рассказала.

Мой отец тоже не знал, как относиться к тому, что девчонка, которую он с недавних пор именовал «своей старшей дочерью», без предупреждения объявилась на пороге его квартиры и хочет войти. Раньше я была его единственной дочерью, старшей и младшей в одном лице. Раньше я никогда не являлась к отцу с цветами и бутылкой облепихового сока, да еще и в сопровождении Петровны.

Петровна решила, что приходить надо не с пустыми руками.

— Беременной нужны витамины, — заявила она. — Иначе ребенок высосет ей мозг. И кислое ей полезно. Моя мать, когда ждала меня, все время ела облепиху. И смотри, какая я получилась.

— Ладно, ладно. Верю. — Я бросила на нее взгляд снизу вверх. Найти этот чертов облепиховый сок оказалось не так-то просто — он продавался только в магазине диетических продуктов. — Но цветы-то зачем?..

— Цветы никогда не помешают, — отрезала Петровна.

Мы купили букет у вьетнамки за углом. Поскольку Петровна развлекла хозяйку беседой о вьетнамской письменности, розы достались нам за полцены.

— Кимми, детка… и ее лучшая подруга… — отец секунду поколебался, но все же посторонился, впуская нас в квартиру. — Чудно, чудно, я очень рад…

— Ты что, совсем бросил работать? — я протиснулась мимо него в тесненькую прихожую.

— Сегодня я работаю из дома. Девочки, вы уж, пожалуйста, разуйтесь.

Я вернулась к вешалке и сбросила «вэнсы». Петровна аккуратно поставила свои туфли на высоком каблуке под вешалку. Туфли были новые — в смысле, уже изрядно поношенные, но у Петровны появились недавно: то ли перекочевали к ней с блошиного рынка, то ли достались по наследству от кого-то из родственниц. Я всегда недоумевала, зачем Петровна носит каблуки — при ее-то росте! Я была рада, что со своими 1,62 до сих пор могу сойти за «малявку».

— Уж извините, — сказал отец. — Это у нас нововведение такое — разуваться при входе.

Мне не показалось, в его голосе действительно прозвучала нотка раздражения? Неужели Алисия не совершенство?

— Ну мне-то не привыкать, — Петровна пошевелила пальцами в капроновых носочках. — Я ведь из Азии. У нас считается, что только дикари ходят по дому в уличной обуви.

Я поперхнулась. Вот неужели нужно было говорить это отцу в лицо?

Она между тем протянула ему руку.

— Петровна.

— Да мы же давно знакомы, — отец с некоторой поспешностью отдернул пальцы. Знакомы — это он, конечно, чуток перегнул: из-за всех родительских запретов мы с Петровной вот уже восемь лет умудряемся водить дружбу, не особо посвящая в это родственников. — Но погоди. Тебя ведь раньше по-другому звали, нет?

— Когда это? — равнодушно уточнила Петровна.

— В начальной школе.

— Нет.

— Угостишь нас кофейком, пап? — встряла я. Я знала, что имя для Петровны — больная тема.

— Ты куда? — в панике завопил он мне вслед. Но я уже вперлась в одних носках в гостиную, где на диване среди подушек возлежала бледная Алисия.

— Лежите-лежите, не дай бог вывалится, — сказала Петровна за моей спиной.

Это она вроде как пыталась подбодрить Алисию, но эффект вышел обратный. Алисия посмотрела на Петровну с ужасом.

Я положила цветы на диван рядом с Алисией, но тут же передумала и снова подхватила букет. Все ж не похороны. Похороны Лея-Тина уготовила только Ясперу.

Я понятия не имела, что сказать Алисии. Как вообще говорить с людьми, у которых малявка в животе? У них что, два мозга в одном теле? Которым из двух они думают? Который решает, что делать?

Все это как-то стремно.

Вот Петровна, похоже, таких затруднений не испытывала. Неудивительно, ведь в ее семье постоянно рождались дети, иногда сразу по двое, а то и по трое. Она села на диван рядом с Алисией.

— Я лучшая подруга вашей падчерицы, — представилась она. — Меня зовут Петровна.

— Но это же не имя, — сказала Алисия. Похоже, ей не очень понравилось, что она теперь мачеха.

— А что же? — Петровна вскинула брови.

— Отчество, — Алисия на миг даже перестала поглаживать живот. — В некоторых странах его дают в придачу к имени. Образуется от имени отца. Твоего отца зовут Петер?

— Вот это да! — воскликнула Петровна. — Не думала, что здесь кто-то разбирается в таких вещах.

— А ты откуда? — поинтересовалась Алисия.

— Из Берлина, — ответила Петровна. — А ты?

— Из Штутгарта.

И они заулыбались друг другу.

На кухне стоял отец и в замешательстве разглядывал бутылку облепихового сока.

— Ты на этом не разорилась?

— Еще как, — я протянула руку. Он вздохнул и положил мне на ладонь десятку. Из гостиной донесся двухголосый смех.

— Ты бы хоть предупредила, — он кивнул на дверь. — Вдруг бы мы были не готовы принимать гостей. Да еще таких гостей.

— Таких — это каких?

— Да неважно. Просто говори заранее, когда собираешься привести чужих.

— Чужих?!

— Разве эта девчонка тебя раньше не колотила?