И развеется пеплом сердце моё…

– Но, жизнь такова, она внесла некоторые изменения в наши планы, несколько непредвиденные… Но, мы жили, Марго, мы боролись… и мы победили, все равно… потому, что мы любили…

Он задумался.

– Ты так любишь всякие клятвы и заклинания, дорогая. Я тоже хочу взять с тебя одну клятву.

Она посмотрела на него усталыми глазами.

– Какую клятву, милый?

– Клятву о том, что, когда я уйду, ты будешь жить. Ты будешь жить и проживёшь эту жизнь долго и счастливо за нас двоих… Ты мне клянёшься?

Она стала беззвучно плакать и мотать головой.

– Нееет… нееет… это жестоко, Алекс… не бери такой клятвы с меня, не надо…

Он попытался напрячь свои глаза.

– Если ты когда-либо любила меня, ты дашь мне эту клятву.

Она продолжала мотать головой.

– Я не могу… Я не могу, Алекс… не будь жесток со мной… пожалуйста.

– Марго, я все сказал. Если я имею или когда-либо имел для тебя значение, ты будешь жить. ТЫ БУДЕШЬ ЖИТЬ.

Он сказал, как отрезал. Отвернулся к стенке. «Он не должен расстраиваться, он не должен расстраиваться!» – застучало у неё в голове. От этих мыслей, Марго пришла в себя, вытерла слезы и произнесла:

Хорошо, милый… Я делаю так, как ты мне велишь… я буду жить… если это можно назвать жизнью…

– В этом и есть весь смысл и вся суть жизни, милая.

Он помолчал, а потом добавил:

– Смотри, не обмани меня! Я буду внимательно следить за тобой!

Она улыбнулась. Они улыбались и лишь молчали, не отрываясь друг от друга.

Через некоторое время, Алекс впал в кому. Он умер во сне, тихо, не тревожа никого. Его сердце просто перестало биться.

13

Она умерла вместе с ним. Все умерло вокруг – солнце вдруг стало черным, а серая тьма накрыла этот свет, похоронив под собой все краски мира. Она брела по аллеям, покрытым высохшими листьями, и только ветер поднимал их в маленькие стайки и кружил кружил вокруг неё, играя с волосами, украшая листьями её голову. На её лице не было никаких эмоций, лишь отрешённая маска её страданий. Она шла, не думая ни о чём, только щеки горели и кожа их, стянулась от соли бесконечно пролитых слез. Теперь ей было абсолютно все равно, явилось ли это проклятием старой ведьмы, или стало просто трагическим стечением обстоятельств жизни одного человека, ставшим для неё всем, человека с разрушенной, искалеченной и бессмысленной жизнью. От этого становилось в разы больнее.

Она шла по направлению к тому месту, где находился он. Теперь это место было его вечным обиталищем. Она хотела бы бесконечно смотреть в небо, пытаясь увидеть таинственные знаки, посланные им оттуда. Но она была прибита к земле, к тому кусочку земли, периметром 1Х2. Её тянуло туда каждый день, где, лёжа на холодном куске гранита, она, убеждала себя, что он чувствует тепло её тела. Марго имела навязчивую идею, что Алексу темно и холодно там, таким образом, она согревала его, давая знать, что он не один… Она лежала на этом граните, распростерев руки, словно обнимая его, и наблюдала, как боль, сжигающая изнутри, отнимала в ней жизненные силы. Ей это нравилось. Ей не терпелось соединиться с ним в мире вне этой реальности. Соединиться с ним – единственное её желание, что ощущала она в своей омертвелой изнывающей душе.

В своём вдруг опустевшем и холодном доме, она, лёжа на полу, без конца молила бога забрать её в свою вотчину, поближе к Алексу. Анализируя его жизнь, с самого первого момента их встречи в офисе кинокомпании «Unicorn», Марго, переживая его жизненные кошмары и перипетия, винила себя в том, что не смогла дать ему счастья, которое он вожделел и заслуживал. Она не смогла начать с ним «с чистого листа»… Пыталась, но судьба опять посмеялась над ней, над её стремлением стать, наконец, счастливой…

Так, свернувшись калачиком на полу, желая уйти в себя поглубже от этого мира, она, сначала часами выла на луну, как раненая собака, а затем, засыпала беспокойным сном. Проснувшись и осознав приход ещё одного дня, принималась безудержно плакать, задыхаясь от резкой боли в груди, где безысходность ещё одного прожитого без него, дня, раздавит и уничтожит её без остатка.

* * * *

Марго не смогла сдержать данной Алексу клятвы, и как хладнокровный убийца, планировала она последний день своей мучительной жизни на земле. Она была намерена довершить начатое, когда-то, много лет назад, дело. К своей голове, она рационально проработала все детали своего ухода, ведь у неё не было права на ошибку, и все нужно было сделать «с одного дубля».

В то время, когда она все обдумала и решила, запланировав даже день и час, её потревожил звонок из больницы.

– Марго, не могла бы ты подойти и оформить некоторые финансовые формальности? – спрашивал голос врача.

– Конечно, – ответила она равнодушно. Теперь ей было даже не больно.

Сознание скорого конца этого фарса, под названием жизнь, придало ей сил. Ей не было страшно опять оказаться среди тех стен и больничных декораций, что стали свидетелями того, как самый важный человек в ее жизни, покидал этот мир.

На следующий день, Марго шла по дорожке тенистого парка на территории клиники.