И шарик вернется…

Он заходил молча, с серым лицом, раздевался и, не заходя в душ, ложился спать. Она чувствовала, как от него исходит какой-то запах — чужой, тревожный запах беды.

А однажды услышала запах резких духов. Во сне он перевернулся на живот, и она увидела свежие красные царапины от ногтей.

Что было делать? Устроить скандал? Уйти, забрав Лиечку? Вернуться к отцу?

Господи, папа! Как же ты был прав! Вся жизнь — коту под хвост. Вся жизнь…

Как вырваться из этого ужаса и постоянного страха?

Лялька

Лялька намоталась по Европам, нашлялась по магазинам, обустроила квартиру. И — заскучала. Хоть волком вой. Сказала Этьену, что хочет работать. Где? Он удивился. Да и зачем? Чего ей, дурочке, не хватает? Он отшучивался и не принимал ее слова всерьез.

А вот здесь он был не прав. Раз Ляльке в голову втемяшилось…

В общем, она от него не отставала. Стали думать. Придумали. Этьен снял небольшое помещение в центре — под галерею. В моду вошли художники из России, и Лялька приехала в Москву. Акция называлась «Алло, мы ищем таланты!». Талантов, разумеется, было в избытке. Лялька моталась по мастерским, встречалась с нищими и голодными, не верящими в свою удачу художниками, отбирала работы, оформляла визы и разрешения на вывоз. Чутье у нее, надо сказать, было превосходное.

Встретились втроем — Лялька, Таня и Верка. Верку вытащили с трудом. Лялька пригласила на обед в шикарный ресторан. Сказала:

– Гуляем, девки, по полной.

Заказали кучу всякой вкусноты и бутылку дорогущего коньяка. Лялька выглядела потрясающе — ухоженная, стройная. Одета… По-парижски одета. А туфельки! А сумочка! Достала подарки — духи, косметика, бижутерия. Сказала Тане, что она — жирная корова, дала указание — срочно похудеть. Таня смеялась и уплетала за обе щеки. Верка почти не ела, зато много пила. Молчала. Коротко отвечала на вопросы. Таня и Лялька с тревогой переглядывались.

Потом Лялька строго сказала:

– Колись!

И Верка, разревевшись, все выложила. Они молчали. Таня гладила Верку по руке.

– Валить надо, — жестко проговорила Лялька. — Другого выхода нет.

Верка усмехнулась:

– Как же, свалишь от него!

– Не отпустит, — подтвердила Таня.

– Ну тогда — пропадай! — бросила Лялька. — Ведь оттуда — вход рубль, выход — два.

– Вот именно, — вздохнула Верка.

Все замолчали. Погуляли, называется…

Лялька еще раз встретилась с Таней — Верка от встречи отказалась, ссылаясь на болезнь Лиечки. Лялька потащила Таню в магазин. Купила брюки и две кофты. Оставила деньги на сапоги и подарки Кирюшке. Таня отказывалась, как могла, но от Ляльки так просто не отделаешься.

Взяла. Разревелась:

– Сколько ты для меня делаешь!

Лялька махнула рукой:

– Ерунда, не заморачивайся. Ведь все могло быть и по-другому. В смысле — наоборот. Тогда бы ты — мне. Разве не так?

Таня кивнула. Конечно, так. И никак — по-другому.

И вообще — жизнь, она такая… круглая. Сегодня ты, а завтра — тебе.

Светик

В Сочи было неплохо. Ну, не роскошь, конечно, но ничего. Сойдет. Светик не сомневалась, что в ее жизни еще будут разные моря и океаны. Гостиница была роскошная, номер уютный, питание приличное. Светик лежала на деревянном лежаке, покрытом ярким махровым полотенцем, и читала детектив. По сторонам не смотрела. На мужские взгляды — плевать. Она и так про себя все знает. Подтверждения ей не нужны. Конечно, клеились. Разного возраста и калибра. Она проходила мимо и презрительно фыркала. Сюда она ехала не за приключениями. И вообще, эта сторона вопроса ее мало интересовала. Скучно ей не было. На дискотеки и ночные бары было плевать.

На второй неделе, однако, все же затосковала. Подвалил один парень. Фигура — бог на Олимпе. По разговору поняла — из фарцы. Посидели вечером в ресторане, съели каре из барашка, выпили вина. Прогулялись по набережной. Он проводил ее до гостиницы, прижал к себе — пылко и страстно. Светик вяло подумала: «Ну, ну… А впрочем — почему бы и нет? Для здоровья не повредит. Вон какой конь. Копытом бьет — земля трясется». Она посмотрела на него и решила: «Ну пойдем. Коли так вышло». Разделась, села на кровать, посмотрела на него оценивающе и сказала:

– Смотри, не разочаруй.

– Ну, ты даешь, подруга, — обалдел он.

Светик нырнула под одеяло. В три часа ночи сказала:

– Иди. Я люблю просыпаться одна.

Он, заспанный, с неохотой начал натягивать джинсы.

Светик отвернулась к стене и моментально уснула.

Утром подумала: «А на фиг все это было нужно?» Хотя, справедливости ради, надо было сказать, что ночью все было совсем неплохо…

Зоя

У Зои — куча дел и планов громадье. Взялась за докторскую. Сидела до глубокой ночи, потому что с работы уходила поздно — позже всех. Родители одновременно и резко сдали. Папа на улицу не выходил, почти все время лежал и дремал, сильно похудел. Зоя понимала, что это — плохо. Очень плохо. Положила отца в больницу. Подтвердилось то, что подозревала, — рак предстательной. От операции отец отказывался, но Зоя настояла.