И сядет солнце на Востоке (СИ)

— Записи из видеокамер внутри ресторана, где ужинала в последний раз Виктория, — Варнава отыскал нужный файл охранной фирмы ресторана и запустил запись, показав Радуцкому.

Сперва Игорь не понимал ровным счётом ничего, но следом, когда разглядел подруг в компании двух мужчин, с виду не выглядевших, как церковные мыши, подался вперёд. Он пристально наблюдал за поведением бурята. Именно это действующее лицо и заинтересовало Радуцкого, а в последствии, просмотрев записи до конца, Игорь поднял взгляд от экрана и пробасил:

— Она показывала своё удостоверение ему, а значит, он ей не понравился, — подытожил Радуцкий, припоминая привычки Стежи.

— Ага, — кивнул Варнава, и начал опять стучать карандашом по столу, — И он монгол. Я нашел копии их документов в отеле, где они останавливались. В них значится имя Арвай Нармаев. Однако…

Саша переглянулся с Радуцким, и у мужчин в глазах одновременно зажегся огонек интереса. Цепкий взгляд и натура сыщика, которую ничем не вытравить даже из такого человека, как Игорь. Мужчина подался ближе, пододвинув стул впритык к столу, когда Варнава продолжил:

— Я сделал запрос в консульство Монголии, и мне дали четкий ответ, что такой гражданин не подавал документы на оформление визы, более того, российские погранцы, как и наши подтвердили, что границу пересёк только дружок Нармаева, тот самый заказчик фирмы, где работает Вика — Кирилл Шилов. Один, без своего монгольского приятеля.

— Погоди! — Радуцкий посмотрел на монитор и замер, а потом вскинул брови вверх, — Мальчик, которого нашли в Карпатах. Он ведь айн? Ну, так его наши криминалисты назвали, мол, это очень редкая генетическая особенность у монголов со смешанными генами — светлые глаза и двойное узкое веко.

— Правильно мыслишь, Игорёк! — Саша кивнул, смотря на то, как Игорь стал продолжать.

— Выходит, Вика и Стежа ужинали с этими типами, а потом пропала и одна, и вторая. Только первая исчезла с мужиком, который взялся из неоткуда, а вторая с ребенком, который тоже, как с неба на голову свалился.

— И оба они монголы, Радуцкий! Чуешь связь? — расплылся в улыбке Варнава, пока у Игоря прямо таки глаза на лоб лезли от осознания, что вот оно — наконец логическое объяснение.

— Выходит, ты прав, Варнава. И у нас есть зацепка! Надо искать их! Ты подал запрос наверх?

— Нет, — Саша резко нахмурился и покачал головой, — Это не возьмут в разработку, потому что подобное лишь домыслы, и не более. Ведь есть запись, где Виктория выходит из отеля рано утром и благополучно садится в такси. Одна.

— Таксиста нашли? — тут же спрашивает Радуцкий, а Варнава только кивает со словами:

— Мужик божится, что ехал по навигатору, и высадил девушку аккурат у её парадного, чуть ли не под дверью.

Радуцкий разочарованно откинулся на спинку стула и так же сложил руки на груди. В голове мужчины снова возник образ бледного лица Вершигоры, который смотрел на него черными провалами вместо глаз.

— Ты говорил об этом больному нарциссу? — скривившись спросил Игорь, вызвав тем самым интерес Варнавы, к тому как Радуцкий отзывался об Ушастике.

"Впервые этот недалёкий идиот действительно говорит о Данииле так, будто ненавидит его…" — оперативник сощурился, и решил умолчать, что Вершигора влез в это дело, как гражданский.

"Он не может так рисковать только из-за девушки… Есть что-то ещё! Уверен Станислава не единственная причина, по которой Вершигора идёт на должностное преступление…" — думая так, и приходя к подобным выводам, Варнава был прав.

Мужчина ещё и сам не ведал этого. Не знал, что именно сейчас, пока они с Радуцким решали, как дальше продолжать расследование убийств и поиски Станиславы, Вершигора остановил автомобиль у кромки хвойного леса, и вышел из машины вместе с Фалько. Они встали у выезда на горную тропу, ведущую через лес к самому прекрасному озеру Карпат.

— Сыневыр… — прошептал Фалько, и улыбнулся мальчишеской улыбкой Даниилу, который совершенно не разделял веселья своего собрата.

Мужчина, пройдясь взглядом по фигуре Фалько, бросил мольфару хранителю ключи от своей машины, со словами:

— Как только я перейду на ту сторону, заберешь машину и оставишь в селе на кого-то из местных! В бардачке пара тысяч. Этого должно хватить ґосподе, пока я не вернусь, — Даниил говорил сухо и строго, понимая на какой шаг идёт, и что его слова в какой-то мере звучат глупо.

Фалько лишь приподнял брови, и покрутив связку в руках, закивал головой со словами:

— Своє до свого лине… А серце в грудях гине… *(Своё вслед смотрит за своим… А сердце в боли гибнет вместе с ним…)

Даниил закрыл глаза, прогоняя раздражение и пытаясь игнорировать идиотские шуточки и стишки пятисотлетнего умертвия, которому давно бы в земле томиться, а не играть в подобные игры.

— Веди! Он не станет открывать переход без твоей жертвы, Фалько! — отрезал холодным тоном некромант и запахнул полы насыщенно красного плаща плотнее, сжимая в руке ножны с мечом.