И смех, и слезы, и любовь… Евреи и Петербург: триста лет общей истории

Впрочем, революционный восторг длился недолго. Октябрьский переворот, совершенный большевиками, и начавшийся вслед за ним красный террор, перевернувший сознание российских граждан, на значительную, особенно думающую часть из них, подействовал отрезвляюще. Среди наиболее дальновидных и трезвомыслящих оказались старейшие члены еврейской общины, умудренные многовековым опытом жизни евреев в рассеянии среди иноверцев. Во главе переворота стояли Владимир Ленин и Лев Троцкий. В этом смысле, несмотря на многочисленные публичные декларации большевистского интернационализма, еврейское происхождение и того, и другого не могло не сказаться на дальнейшей судьбе всего еврейского народа.

Хорошо известно, что после «победы социалистической революции» антисемитизм в Петрограде усилился. В первую очередь старались подчеркнуть массовое участие евреев в революции. Правда, на эту тему еще с революции 1905–1907 годов ходили анекдоты в виде сообщений с мест, якобы опубликованных в газетах: «Варшава. Расстреляно 11 анархистов. Из них 15 евреев». Тем не менее в 1917 году штаб революции, разместившийся в Смольном, называли «Центрожид», по аналогии с Центральным Комитетом Балтийского флота Центробалтом. В уголовном мире появилась новая блатная татуировка: ОРВЕА, которая расшифровывалась: «Октябрьская Революция – Величайшая Еврейская Авантюра». А появление буквенного обозначения Российской Советской Федеративной Социалистической Республики – РСФСР – объяснялось тем, что так, мол, было легче читать: слева направо – русскому Ленину, каковым в то время считали Владимира Ильича, а справа налево – очевидному еврею Троцкому. Известно, что даже более или менее осведомленный Максим Горький, борясь с антисемитизмом в послереволюционной России и выступая против тех, кто обвинял всех евреев «за грехи двух или семерых большевиков», вполне искренне заблуждаясь, называл Ленина «чистокровным русским». Хотел того Горький или нет, но даже в его словах можно уловить намек на сложность и запутанность ситуации. Более откровенным и прямолинейным оказался еврейский историк и общественный деятель, один из создателей научной истории еврейского народа Семен Дубнов, который на еврейском митинге 9 июня 1917 года, обращаясь к своим единоверцам, сказал: «Из нашей среды вышло несколько демагогов, присоединившихся к героям улицы и пророкам захвата. Они выступают под русскими псевдонимами, стыдясь своего происхождения, но скорее псевдонимами являются их еврейские имена. В нашем народе они корней не имеют».

И это правда. Как это ни удивительно, послереволюционному антисемитизму во многом способствовали сами титулованные евреи. Так, например, объективно антисемитом вполне можно считать Л. Д. Троцкого, хотя он сам искренне верил в обратное. Однажды, если верить фольклору, к нему пришли видные представители петроградской еврейской общины. Они прямо заявили, что проведением так называемого красного террора, в котором он принимает активное участие, он как еврей наносит непоправимый вред собратьям по вере. Не зря, говорили они, в Петрограде на каждом шагу можно услышать один из самых популярных куплетов того времени:

Чай Высоцкого,

Сахар Бродского,Россия Троцкого.

Если верить фольклору, Троцкий на это ответил: «Я не еврей, я – интернационалист».

Причем, надо отметить, что ни поставщик чая Высоцкий, ни сахарозаводчик Бродский не были абсолютными монополистами в своей сфере коммерческой деятельности. Да и Россия в то время была не под Троцким, а под Лениным, считавшимся, как мы уже говорили, русским. Но по старой как мир антисемитской традиции в сознании обывателя евреем считается любой носитель отрицательных качеств, кем бы он ни был на самом деле. Например, этнический поляк террорист Игнатий Гриневицкий, бросивший бомбу в Александра II, в официальном правительственном докладе описывался как «типичный русский с круглым полным лицом и широким носом», а некоторые петербургские газеты, в том числе небезызвестное «Новое время», с издевкой писали о Гриневицком как о «человеке восточного типа с крючковатым носом». Фольклору известен пролетарский лозунг горячих предоктябрьских дней 1917 года: «Долой еврея Керенского, да здравствует товарищ Троцкий». Когда надо, и русский Керенский становился евреем. К сожалению, евреи ответили гораздо позже пословицей, которую Троцкий уже не мог услышать: «Революцию делали Троцкие, а расплачиваются Бронштейны».

В контексте нашего исследования еврейской темы петербургского городского фольклора эта пословица требует особого рассмотрения.