И смех, и слезы, и любовь… Евреи и Петербург: триста лет общей истории

Впрочем, несмотря на излишнюю безапелляционность в оценках коллег по профессии, сам Бродский в глазах его товарищей имел безупречную творческую репутацию. Его без тени иронии называли «Генералиссимусом русской поэзии». О нем говорили: «Бродский не первый. Он, к сожалению, единственный». Между тем в Советском союзе Бродского не издавали. Его стихи распространялись в списках. В ленинградских литературных альманахах были напечатаны всего четыре стихотворения Бродского, а первые его книги на русском языке были изданы в Нью-Йорке.

В 1972 году Иосифа Бродского, отбывшего назначенное судом наказание в виде ссылки в Архангельской области, выслали из Советского Союза и тем самым, может быть, не ведая того, избавили от судьбы другого Иосифа – Мандельштама.

Страной изгнания Бродский выбрал Америку. Встрепенулись русские антисемиты. Их явно раздражало, если не сказать бесило, что какие-то два отщепенца, два инородца, два Иосифа посмели поднять голос на их кумира, пусть тоже Иосифа, но какого Иосифа! Самого Иосифа Сталина. «С бродским приветом обратились евреи Советского союза к евреям Америки», – удовлетворенно острили они на желтых страницах комсомольских газет.

Среди стихов Бродского есть строчки, которые долгие годы многим казались провидческими:

Ни страны, ни погоста

Не хочу выбирать.На Васильевский остров

Я приду умирать.

Умереть в Ленинграде, в Литейной части, где он жил до изгнания, или на любимом им Васильевском острове Бродскому не пришлось. Он умер в Америке, вдали от родины, которую так ни разу и не посетил после высылки. Смерть свою, похоже, предчувствовал. Бродский много курил. Знал, что курить ему нельзя, что курение его убьет. Каждый раз, прикуривая очередную сигарету, приговаривал: «Это мой Дантес». А когда врачи в категоричной форме запретили ему курить, мрачно пошутил: «Выпить утром чашку кофе и не закурить?! Тогда и просыпаться незачем!»

Но о Ленинграде Бродский, живя в Америке, никогда не забывал. С городом на Неве его связывали мистические обстоятельства, о которых он сам рассказал в очерке «Полторы комнаты». На лужайке, за окном его американского дома в Сауд-Хедли, рассказывает Бродский, поселились две вороны. Одна из них появилась сразу после смерти матери, другая – ровно через год, когда умер отец поэта.

Родственники Бродского отказали России в ее просьбе похоронить прах поэта на родине. Правда, и Америка не удостоилась чести стать местом последнего упокоения лауреата Нобелевской премии. Похоронен Бродский, согласно воле его близких, в Венеции. А в Петербурге собираются установить ему памятник. Создан экспертный совет. Будто бы уже начали поступать заявки. Первым откликнулся и предложил свой вариант памятника Зураб Церетели. Это дало повод москвичам позлорадствовать: «Не все же нам терпеть».

В ноябре 2005 года во дворе филологического факультета Санкт-Петербургского университета по проекту скульптора Константина Симуна был открыт первый в России памятник Иосифу Бродскому. А 1 декабря 2011 года во дворе дома № 19 по улице Стахановцев в Санкт-Петербурге был установлен памятный знак Иосифу Бродскому в виде огромного валуна, на котором высечены строки из стихотворения «От окраины к центру»: «Вот я вновь пробежал Малой Охтой сквозь тысячу арок».

Своеобразная память о Бродском сохранилась и в петербургской фольклорной микротопонимике, странным образом отразившись в судьбе Михайловской улицы. Это характерный пример того, как рождается городской фольклор и как мы становимся очевидцами его зарождения, в самой что ни на есть начальной, едва ли не эмбриональной стадии. Судите сами.

Как известно, Михайловская улица ведет свою историю от короткого проезда, проложенного в первой четверти XIX века от Невского проспекта к строившемуся в то время Михайловскому дворцу. В 1844 году проезд назвали улицей и присвоили соответствующее имя – Михайловская. Затем Михайловский дворец был отдан для размещения в нем коллекций русского искусства. Ныне в здании дворца расположен знаменитый на весь мир Русский музей. Казалось бы, топонимическая связь улицы с бывшим Михайловским дворцом утратилась. О священной памяти места в то время никто не думал, и в 1918 году Михайловскую улицу переименовали в улицу Лассаля, в честь организатора и руководителя Всеобщего германского рабочего союза Фердинанда Лассаля. В 1940 году ее вновь переименовали. На этот раз ей присвоили имя известного советского художника Исаака Бродского, который с 1924 года жил, работал и в 1939 году умер вблизи этой улицы, в бывшем доме Голенищева-Кутузова на площади Искусств, 3. В 1940 году на фасаде дома установлена мемориальная доска по проекту архитектора Н. Ф. Демкова.