Читаем И смех, и слезы, и любовь… Евреи и Петербург: триста лет общей истории полностью

Много позже в квартире Собчака его близкие обнаружили и другое пророчество, якобы предшествовавшее смерти Анатолия Александровича. Оно также было непосредственно связано с Людмилой Борисовной. За пять лет до его кончины художник Илья Глазунов написал два парных портрета. Поясной – Собчак со сложенными руками на фоне Исаакиевского собора, и другой – портрет Людмилы Нарусовой. На нем изображена сидящая на стуле дама в черном костюме и черной шляпке со сложенными на коленях руками. Точь-в-точь скорбящая девушка, или, по словам дочери бывшего мэра, «мама в образе вдовы за пять лет до смерти отца».

Пик популярности Анатолия Александровича Собчака совпал с пиком общественной активности петербуржцев, подогреваемой непреодолимым желанием вернуться к традиционным ценностям, отвергнутым большевиками в 1917 году. Вслед за возвращением исторического имени Санкт-Петербургу начала стремительно меняться топонимическая карта города. С адресных табличек на фасадах зданий исчезли имена террористов, цареубийц и экспроприаторов: Андрея Желябова, Софьи Перовской, Степана Халтурина, Ивана Каляева и прочих. Затем дошла очередь до основоположников теории и практики коммунизма. Был переименован проспект Карла Маркса, он снова стал Сампсониевским. Прозрачный намек на его прежнее название сохранился, пожалуй, только в фольклоре. Маршрут с проспекта Карла Маркса к памятнику Ленину у Финляндского вокзала среди ленинградских таксистов и сейчас называется: «С бороды на лысину».

Заметно изменилось отношение и к самому «немецкому еврею» Карлу Марксу. Вот анекдот, появившийся в рассматриваемое нами время. Объявление по радио: «Дорогие товарищи, приглашаем вас в Дом культуры имени Первого мая на Карла Маркса, 37, на кинофестиваль „Израиль сегодня“. За два часа вы побываете в Израиле, приятно отдохнете, встретитесь с хорошими людьми». – «Простите, но при чем там Карл Маркс?» – «Карл Маркс там ни при чем. Карл Маркс там – проспект».

Площадь Ленина и Ленинский проспект пока еще сохраняют советские названия, хотя они давно уже утратили свой первоначальный идейно-политический смысл. Старушка спрашивает у молодого человека: «Сынок, как найти площадь Ленина?» Молодой человек долго думает, чешет затылок, потом вспоминает: «А это очень просто, бабуля. Надо длину Ленина умножить на его ширину». И Ленинский проспект на молодежном сленге называется «Ленновским», осознанно или бессознательно перепутывая имена вождя всемирного пролетариата и британского рок-музыканта, певца, поэта и композитора, одного из основателей и участника группы «The Beatles» Джона Леннона.

Как все

В 1911 году в статье «Вместо апологии» основатель и идеолог сионизма, писатель, поэт, публицист, журналист и переводчик Владимир Жаботинский писал: «Мы народ, как все народы; не имеем никакого притязания быть лучше. В качестве одного из главных условий равноправия евреев мы требуем признания нашего права иметь своих мерзавцев, как их имеют и другие народы». Оставим в стороне специфически конкретный словарный спектр значений слова «мерзавец», которые характеризуют «подлого, мерзкого человека, негодяя», и поговорим просто о евреях с сомнительной, неоднозначной биографией, бросающей некоторую тревожную тень на всю нацию. Тем более что за тысячи лет изощренного антисемитизма евреи привыкли к тому, что если Иванов украл, то Иванов – вор, а если Рабинович украл – то все евреи воры.

В 1846 году родилась известная по прозвищу «Сонька – Золотая Ручка» знаменитая варшавско-одесско-петербургская воровка Софья Блювштейн, она же Рубинштейн, она же Школьник, она же Бреннер, а в девичестве – Шейндли Сура Лейбовна Соломоник. В полицейских картотеках большинства крупных европейских городов она известна также по фамилии одного из своих мужей как Софья Сан Данато. Если верить фольклору, о месте ее рождения до сих пор спорят два города: Варшава и Одесса. Петербург был одним из мест приложения ее воровского таланта. Сонмы легенд вокруг ее имени в основном сводятся к тому, что она была иностранной шпионкой, жила в турецком гареме и основала школу преступников в Лондоне. Сонька и в самом деле в Европе считалась главой русских уголовников, благодаря чему газеты того времени приписывали ей все самые знаменитые ограбления, хотя, если следовать официальной статистике, большинство из них произошли в годы, когда Сонька отбывала ссылку в Сибири.

Была лихая Сонька, ручка золотая,
Но судьба-злодейка снова вбила клин.Брошенная всеми, такая молодая,Везли ее этапами на остров Сахалин.
Перейти на страницу:

Все книги серии Всё о Санкт-Петербурге

Улица Марата и окрестности
Улица Марата и окрестности

Предлагаемое издание является новым доработанным вариантом выходившей ранее книги Дмитрия Шериха «По улице Марата». Автор проштудировал сотни источников, десятки мемуарных сочинений, бесчисленные статьи в журналах и газетах и по крупицам собрал ценную информацию об улице. В книге занимательно рассказано о богатом и интересном прошлом улицы. Вы пройдетесь по улице Марата из начала в конец и узнаете обо всех стоящих на ней домах и их известных жителях.Несмотря на колоссальный исследовательский труд, автор писал книгу для самого широкого круга читателей и не стал перегружать ее разного рода уточнениями, пояснениями и ссылками на источники, и именно поэтому читается она удивительно легко.

Дмитрий Юрьевич Шерих

Публицистика / Культурология / История / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

Дальний остров
Дальний остров

Джонатан Франзен — популярный американский писатель, автор многочисленных книг и эссе. Его роман «Поправки» (2001) имел невероятный успех и завоевал национальную литературную премию «National Book Award» и награду «James Tait Black Memorial Prize». В 2002 году Франзен номинировался на Пулитцеровскую премию. Второй бестселлер Франзена «Свобода» (2011) критики почти единогласно провозгласили первым большим романом XXI века, достойным ответом литературы на вызов 11 сентября и возвращением надежды на то, что жанр романа не умер. Значительное место в творчестве писателя занимают также эссе и мемуары. В книге «Дальний остров» представлены очерки, опубликованные Франзеном в период 2002–2011 гг. Эти тексты — своего рода апология чтения, размышления автора о месте литературы среди ценностей современного общества, а также яркие воспоминания детства и юности.

Джонатан Франзен

Публицистика / Критика / Документальное