И снова декабрь (СИ)

   Подобных нескладушек Костя знал великое множество. Приохотился к ним и Егор. Они выпили.

   - Водка медленно катилась, до желудка далеко, - Костя картинно провел рукой по животу.

   - Подарю коньки любимой, едем клюкву собирать.

  Оба засмеялись.

   - А вот еще, - сказал Костя и вновь наполнил рюмки. - У дурака кольцо на пальце, у быка оно в носу.

  Егор поднял рюмку, выпил и, не закусывая, закончил:

   - А мы с милкой на печи всю ночь считали кирпичи.

   Рюмки наполнялись, нескладушки веселили, настроение и у одного, и у другого постепенно приходило в норму, чего нельзя было сказать о коте: его нервы после услышанного продолжения все же не выдержали. Нет, не пристало порядочному коту в столь почтенном возрасте слушать всякие непристойности! Он встал, всем своим видом изобразил крайнюю степень неудовольствия, раздраженно мяукнул, поднял хвост и, бросив полный презрения взгляд на друзей, неторопливой и полной достоинства походкой удалился. А вслед ему неслось:

   - Тяжела парнишки доля - до утра точить ножи.

   - Эх, звоните, дамы, не стесняйтесь, я еще не то могу!

   В другой комнате кот запрыгнул на кровать, сладко зевнул и с удовольствием потянулся, затем свернулся калачиком и закрыл глаза. Пение и смех двух друзей доносились и сюда, но приходилось терпеть, понимая, что люди иногда бывают совершенно невыносимыми. И за что ему, почтенному коту, такие страдания? Можно подумать, мало он намучился прошлой ночью, которую провел на голом полу под кроватью, опасаясь попасть под ноги какому-нибудь подвыпившему гостю.

   ***

   На следующий день Егор позвонил Татьяне Петровне, чтобы договориться с ней о встрече, а Костя, особо не сомневаясь в успехе и не посвятив друга в свои планы, поехал в поселок к Нате. Он долго извинялся перед ней за случившееся. Она же в свою очередь заверила его, что не сердится, и он с облегчением вздохнул. Они еще какое-то время постояли у калитки, обмениваясь ничего не значившими фразами, потом девушка сказала, что уже время обеда и ей пора кормить мать. Гость все понял и стал прощаться. И тут он услышал то, чего совершенно не ожидал.

   - Не приезжай больше, не надо. Ничего у нас с тобой не получится.

  Она произнесла это и отвела глаза.

   Костя опешил. Все происходившее выглядело как-то странно: и сердиться - не сердится, и видеть больше не хочет.

   - Я виноват, я признаю, я извинился, - растерянно пробормотал он. - Что мне еще сделать, чтобы ты по-настоящему простила?

  По правде говоря, он и не помнил, чтобы с ним таким вот образом рвали отношения. Хотя какие у них с Натой отношения? Нельзя даже сказать, что они были, но все же...

   - Я не сержусь, правда, но встреч никаких больше не хочу: постоянно занята и...

   Костя, конечно же, понимал, что это не та причина, которую надо воспринимать всерьез, но что было делать... Сейчас же ему хотелось просто взять Нату за руку и сказать:

   - Зачем ты так? До этого случая у нас ведь было все хорошо, да? Я сожалею, что так произошло. Я по-прежнему очень серьезно к тебе отношусь. Пожалуйста, скажи, что просто пошутила.

  Ната все же подняла на него глаза, он заглянул в них и опешил. Во взгляде ее не было ничего, кроме безразличия. Так обычно смотрят на незнакомых людей. Это была уже не та улыбчивая милая девушка, которую он знал до новогодней ночи.

   Осознав, что все его слова окажутся бесполезными, Костя сказал со вздохом сожаления:

   - Хорошо, если ты так решила, то надоедать больше не буду. Только разреши изредка заезжать, все же мы знакомы.

   - Да, конечно, - слабая улыбка тронула ее губы, - если будет охота, ты ведь часто приезжаешь за медом.

  Действительно, за медом он приезжал часто, благодаря ему они когда-то и познакомились.

   Ната впервые увидела Костю у знакомого пасечника, куда пришла купить баночку любимого лакомства. Был конец лета, но жара, кажется, и не думала спадать. На стук в дверь никто не откликнулся, поэтому ей пришлось заглянуть в сад. Хозяин и незнакомый молодой человек, прячась от палящих лучей солнца в просторной беседке, обсаженной цветущими георгинами, сидели за столом, пили чай и о чем-то оживленно беседовали. Пасечник был вдов, любил поговорить с покупателями, поэтому, как Ната ни отказывалась, усадил за стол и ее. Гость продолжил рассказ о проведенной недавно неделе в тайге, где он и попробовал впервые мед диких пчел.

   Ната в разговоре не участвовала, она смотрела на молодого человека и думала о том, что, наверно, было бы совсем неплохо, если бы в будущем рядом с ней оказался вот такой милый, улыбчивый и, видимо, очень добрый парень. Она, может быть, смогла бы даже когда-нибудь полюбить его. У них бы родились красивые умные дети, которые стали бы смыслом и радостью всей жизни.

   От пасечника они вышли вместе, и новый знакомый настоял на том, чтобы подвезти ее до дома. У калитки они остановились, и он еще какое-то время рассказывал о проделках своего кота, любителя меда, а Ната смеялась так, как не смеялась уже давно. Костя и вправду оказался очень милым парнем, и его внимание ей было очень приятно. В какой-то момент он вдруг замолчал на полуслове, а потом неожиданно произнес: