И только лошади летают вдохновенно

Позже, конечно, они предоставили друг другу право тусоваться с разными лошадьми. Но периодически вспоминают о старой дружбе. Например, когда Ника некоторое время по состоянию здоровья не гуляла с другими лошадьми, а потом вернулась в табун, тут же снова «приклеилась» к Гонжищу и даже сразу же в охоту пришла.

А я еще раз убедилась, что лошади помнят все и всех. Даже если прошло много-много лет.

И скучают по друзьям, с которыми их разлучили. Просто рассказать не могут.

Интеллигент

Однажды наш любимый фотограф Юля написала о Гонжище на беларуском конном форуме:

«Гонг, пожалуй, самая интеллигентная лошадь, я бы даже сказала, единственная интеллигентная лошадь, из всех, что мне доводилось встречать.»

Юля польстила нам, конечно, но все равно ужасно приятно. И в доказательство тезиса она выложила вот это фото:

На что одна из обитательниц форума, которая с Гонжищем вообще ни разу не знакома, предложила, на мой взгляд, одну из самых метких его характеристик:

«Не в обиду хозяевам, но Гонг на фото мне английского дворецкого напомнил из старых фильмов, такого степенного, умудренного опытом и смотрящего на все свысока)))) Когда не знаешь, кто важнее, хозяин или дворецкий.)»

Гонжище — он на самом деле такой.

Зарисовки из жизни

— Все плохо, — заявила я публике. — Все плохо, друзья мои, и жизнь не удалась.

Публика в лице собаки Элли К. (Конюшенной) завалила меня в снег, тесно прижалась к боку, преданно уставилась в глаза и осклабилась на весь мильён зубов.

Вторая половина аудитории в лице Гонжищи подкралась сзади и начала лизать спину и плечи. Потом он взял в зубы капюшон, подергал в разные стороны.

— Что за штука? — удивился он. — Ага, понял! Слушай, по-моему, тебе холодно.

— Мне не холодно, — попыталась возразить я.

— Не спорь. Холодно. Я лучше знаю, — заявил мой лошадь. Нахлобучил капюшон мне на голову, на всякий случай утрамбовал, ткнув несколько раз носом, и, довольный результатом, начал облизывать. А потом уткнулся носопырой в щеку.

Иногда мне кажется, что нам обоим было бы лучше, если бы я нашла ему другого человека. А потом думаешь: что бы я без них всех делала?

Эгоизм чистой воды, конечно.

***

Гонжище не любит бегать на плацу кругами. Наверное, ему эта деятельность кажется бессмысленной и непродуктивной. В принципе, я с ним согласна, но иногда же надо, чтобы он размял ласты. И вообще, мне нравится смотреть, как он двигается. Он красивый.

Раньше я побуждала его бегать, бросаясь песочком. Или снежками. Он "оскорблялся" и бегал. Никакого насилия — и все довольны.

Но недавно он решил, что та я, которая бросается в него песочком или снежками, чтобы он бегал — это неправильная я. Дефективная. Поломатая. Некомплект. И в его картине мира это неправильно. И смириться с этим он не смог и не пожелал.

Тогда Гонжище поломал сценарий.

Теперь, если я бросаюсь в него песочком или снежками, он не бегает.

Вернее, бегает, но не так, как поломатой мной задумывалось.

Теперь он подбегает ко мне, мотает головой и встает на свечку.

Видимо, в его картине мира та я, которая таким образом предлагает ему поиграть, выглядит куда более гармонично.

Но теперь я не знаю, как сделать так, чтобы он бегал по плацу бесцельно.

***

Навещая Гонжищу, выпустила его на плац. Сама залезла на ограду.

— Смотри, — гордо сказала я ему, — я выше тебя теперь!

Гонжище подошел, выпучил на меня глаза и скомандовал:

— Слезай немедленно!

— Почему это? — возмутилась я.

— Ты меня позоришь! — безапелляционно заявила лошадь.

Подавившись вопросом, «чем это?», я назидательно произнесла:

— Теперь понимаешь, что я чувствую, когда меня позоришь ТЫ?

— Это другое дело! — запротестовал Гонжище.

— Почему это? — полюбопытствовала я.

— Максимум, на что я способен — это изобразить дикого мустанга! Но это же круто! Все говорят: вау, какая лошадь! А ты… — он вздохнул и после некоторой заминки продолжил, — а ты сейчас похожа на белую ворону! — и, помолчав, добавил. — В синей шапке…

***

Выпустила Гонжика в леваду к товарищам и, поскольку он вертелся как флюгер за мной возле выхода, пришлось лично прокладывать ему путь «к стаду».

Тут же подрулил друган Брэнко. И я понимаю, почему его некоторые опасаются. Он размерами уже если и уступает Гонжищу, то немного. К тому же изображает из себя этакого брутального парня.

Надвигался он на нас, угрожающе прижав уши.

— Эй, Брэныч, ты чего? Я ж тебя не боюсь! Забыл?

— Да? Хм… Ну, извини, бес попутал! — сказал Брэнко. — А нос почесать? И зубы? Ты мне должна, вообще-то! Мой человек с Гонгом возится, так что давай, отрабатывай!