И только тихий шепот звезд

Остаток полета прошел в гробовом молчании. Я пытался собраться с мыслями, но в черепной коробке словно кто-то разом выключил свет. Я мог лишь сидеть и тупо пялиться через прозрачную стену на ватное полотно облаков, да ослепляющую синеву неба. Аскольд слегка нагнулся ко мне:

— Господин Владимир. Мы подлетаем.

Я с тоской подумал о девчонке, которая осталась на другом континенте. Глайдер мягко приземлился. Двери распахнулись, и я поднялся. Протянул Аскольду руку:

— Спасибо, Аскольд. Был рад с тобой познакомиться.

Робот наклонил голову:

— Мне тоже было с вами приятно познакомиться. Всего вам доброго.

Я скатился по трапу. Визжа шинами к глайдеру подлетела ярко-желтая машинка. Из нее выпрыгнули испуганный директор аэропорта и его зам. Я их прекрасно понимал. Не каждый день в смоленском аэропорту приземляется черный как смоль глайдер с золотыми «четырехлистниками» на крыльях. Глайдер втянул трап, фыркнул напоследок и чуть взлетев начал уходить на разгон. Я проводил его взглядом. Обалделый директор посмотрел на меня, на глайдер и чуть помедлив сказал:

— Арсеньев, а не охренел ли ты часом, на таких суднах кататься?

— Николай Павлович? Мое почтение! — мы пожали друг другу руки. Потом обменялись рукопожатием с замом.

— Что за фигня? Почему тебя «листы» привезли? — спросил с претензией в голосе, брюхатый зам.

— Долгая история, — махнул я рукой и забрался в машину с мужиками. Мы лихо подкатили к зданию аэропорта. Заместитель выкатив солидное брюхо с важным видом упорскал в сторону второго терминала. Палыч зыркнул на меня: «Не зайдешь на пять минут?» Я послушно кивнул головой.

Мы прошли через служебный вход. Алиска топала сзади. Директор отпер карточкой кабинет, жестом пригласил присесть, сел сам и уставился на меня долгим взглядом.

— Николай Павлович, да клянусь ничего особенного! Просто со знакомой пересекся. Я ж вахту закрыл, поэтому решил у нее в гостях провести несколько дней. А она меня потом до дома подкинула.

— Знакомой? Ты же с «листами» уже не общаешься много лет. Глайдер модель «Империум 300». Такие только у Ли Тао, Баранникова и Стайна. Ты пришел с Северной Америки. Баранников, вроде бы, сейчас в Москве, вторую экспедицию к Трапписту готовит. Тао вчера в новостях показывали, на Азиатской конференции по безопасности. Господа аристократы конечно передо мной не отчитываются, — с сарказмом сказал Палыч, — но судя по временному пропуску, заботливо прилепленному к твоему предплечью, и в котором виднеется герб Стайна, в гостях ты был именно у него. Я угадал? Гребаный Стайн?

Я молча рассматривал плакат на стене: «С праздником великой победы над Халифатом!»

Палыч еще немного посверлил меня взглядом:

— Ладно, иди.

— Николай Павлович, не подбросите меня до дома? Просто хреново мне, сам бы добрался, да сил нет дрона ждать, — опустив глаза сказал я.

— А что, Стайн не мог тебя прямо в лес забросить? — с издевкой спросил директор, но увидев мой жалкий вид, передумал развивать тему, побарабанил пальцами по столу и сказал:

— Леша? Ты же Арсеньева знаешь? Закинь его домой. Нет. Ага. Только потом сразу назад. Хорошо. Давай!

Я поднялся, пожал директору руку и вышел из кабинета. Прошел через рампу и повернул к залу ожидания. Выйдя из коридора, я едва не столкнулся с девчонкой нео-христианкой, которая презрительно поджав губы посмотрела на меня, а увидев Алиску, плетущуюся сзади словно хвостик, и вовсе сплюнула на пол. У меня не было сил ни ругаться, ни язвить. Я молча прошел мимо. Леша ждал на парковке. Мы поздоровались, и я забрался в кабину микрокоптера, Алиска примостилась сзади. Весь полет до дома, водила что-то бубнил, пытался неудачно шутить и рассказывал смоленские вести. Я удрученно молчал. Высадив меня на поляне, он помахал на прощание рукой и скорее всего подумав, что я нелюдимый мудак, аки бабочка упорхал среди деревьев. Мне было совершенно наплевать.

Я подошел к своему милому домику и нажал на браслет. «Шшшурррхх» отключилось силовое поле. Людей я точно не опасался, не в то время живем, но зверья вокруг хватало в избытке. Алиска радостно запрыгала: «Мы дома. Мы дома!» Я мрачно посмотрел на нее. Дом медленно начал просыпаться от восьмимесячной спячки. Зашелестела вентиляция, включился неоновый свет противопылевой лампы. Вспыхнул камин. Я прошел прямо на кухню и достал из шкафчика бутылку ирландского виски. Для особых случаев, — хмуро подумал я и грустно усмехнулся. В Итаку я вернулся, но моя Пенелопа осталась далеко за океаном.

Первая бутылка, плавно перетекла во вторую. Я сидел за столом, пьяный в зюзю, и жевал кусок консервированной ветчины. Хмель накрыл меня мрачным одеялом пустого и холодного одиночества. Хотелось орать во все горло. Доказывать что-то кому-то. Я действительно не помнил, а самое главное не понимал, как я мог так поступить с Бертой. Алиска поджав под себя ноги сидела в кресле и вязала светло-голубой свитерок. «Гребаный робот», — подумал я со злобой.

— Так ты говоришь нихера не помнишь? — с пьяной издевкой спросил я андроида.

Она тотчас же бросила свое занятие и подбежала ко мне.