И цветы расцвели...

Вы спрашиваете о небе, а я отвечаю о земле; вы спрашиваете о Боге, а я отвечаю о камне - никакой связи! И тем не менее, связь существует - но нужен внимательный взгляд, не высокоинтеллекту­альный, а чувственно восприимчивый, не ищущий объяснений, а ожидающий увидеть, наблюдающий, присутствующий при том, что происходит; не предвзятый, а открытый. Кёстлер предвзят. Острый интеллект способен выстроить логическую цепочку в духе Аристо­теля - но он ничего не знает, ничего не знает о существовании цело­го другого мира - мира дзен, где два плюс два необязательно равно четырем, иногда это равно пяти, иногда трем - возможно все. Ни одна из возможностей не исключается, каждая из них открыта, бес­конечно открыта. И каждый раз, когда встречаются два и два, про­исходит что-то новое.

Мир остается открытым, неизвестным, его невозможно предска­зать.

Смотрите: на поверхности этот человек выглядит сумасшедшим, но глубоко внутри нет никого более в здравом уме, чем этот Тозан. но Кёстлер упустит, несмотря на свой острый ум, с которым мало кто может сравниться по силе; и все же он упускает.

В этом мире интеллект - средство, в том мире интеллект - пре­пятствие. Не становитесь чересчур мудры, иначе вы упустите на­стоящую мудрость.

Взгляните на Тозана непредвзято, отбросьте привычные мерки своего ума - просто посмотрите, как на явление, что происходит. Ученик спрашивает: «Что есть Будда?» - а Мастер дзен живет в настоящем мгновении, он все время здесь и сейчас, он всегда дома - когда бы вы ни пришли, вы всегда застанете его там, он никуда от­туда не уходит - он живет в этом мгновении: деревья, небо, солнце, горы, птицы, люди - весь мир сосредоточен в этом мгновении! Это мгновение беспредельно! Оно не просто секунда, которую отмеряют часы - это мгновение бесконечно, потому что в нем - все. Миллио­ны звезд, новые звезды рождаются, старые угасают, весь безгранич­ный простор пространства и времени уместился в этом мгновении - так как обозначить это мгновение? Тозан в этот момент взвешивал лен - как вернуть этого ученика в настоящий момент? Как положить конец этому философствованию? Как потрясти его, чтобы он пробу­дился в этом моменте, чтобы открыл глаза?

Это для него потрясение - ведь в своих размышлениях о Будде он, должно быть, задавался вопросами: «Что такое реальность Буд­ды? Что есть Истина?» И, должно быть, он ожидал услышать глубо­комысленный ответ, что-нибудь из высших сфер: «Ведь это про­светленный Мастер, сейчас он скажет что-нибудь ценное». Он не мог и предположить, что услышит настолько обыденную вещь, не ожидал настолько обыденного и нелепого ответа; он был потрясен.

Этим потрясением он мог быть пробужден - на мгновение, на долю мгновения: в состоянии потрясения вы теряете способность мыслить. Если полученный ответ соответствует вопросу, мышление не прерывается, потому что именно этого требует ум - соответствия: если ответ имеет прямое отношение к вопросу, то дальнейшим раз­мышлениям ничего не мешает; если же сказанное в ответ абсурдно, бессвязно, если оно не имеет отношения к делу, то мышление оста­навливается. Ум потрясен, деятельность нарушена. Вскоре ум при­дет в себя, потому что у него есть ответ: «Это абсурд!»

Мулла Насреддин проходил наблюдение у психиатра. После дол­гих месяцев психоанализа, после множества сеансов психиатр ска­зал: «Это мое личное ощущение и это мое заключение: вам нужно влюбиться; вам необходим красивый женственный объект любви. У вас потребность в любви».

Мулла сказал: «Между нами, неужели любовь не кажется вам глупостью?»

Психиатр сказал: «Между нами? - это было бы абсурдом!»

На одно мгновение он испытал потрясение, но лишь на мгнове­ние. Если ум не может установить связь, у него на все найдется от­вет: «Это абсурд». Если связь установлена, последовательность мыслей продолжается. Если встречается что-то нелепое - на долю секунды деятельность останавливается, ум не справляется с тем, что было сказано; но он немедленно приходит в себя, назвав услышан­ное абсурдом; его работа возобновляется.

Но потрясение и утверждение ума о том, что оно абсурдно, про­исходят не одновременно, есть пауза. Во время нее может случиться сатори. Вы можете пробудиться, можете пережить проблеск. Было бы замечательно, если бы эта возможность была использована. Ну разве Тозан не молодец? Он неподражаем! Другого такого не найти! И какой спонтанный ответ! Никоим образом не подготовленный за­ранее, никто не говорил этого прежде, и нет никакого смысла по­вторять эти слова сейчас. Никто и никогда на вопрос «Что есть Будда?» не отвечал «Здесь льна на пять фунтов»

Не будь Тозан спонтанным, он отвечал бы по памяти - посколь­ку, прежде чем стать просветленным, он был большим ученым, был знаком со священными книгами, знал наизусть слова Будды и не раз их произносил, он занимался философией много лет; он прекрасно понимает, о чем спрашивает монах, он знает, что тот ожидает ус­лышать - но он просто ведет себя непосредственно, взвешивает лен.