И в сотый раз я поднимусь

В лифте мешали посторонние. Только и можно было, что за руки держаться, чувствовать электрические разряды.

Они не включили в номере свет, не разделись, не легли. Стояли у окна и целовались.

Потом, все еще не раздеваясь, улеглись: ноги не держали. На раздевание времени не было, не могли же они оторваться друг от друга из-за каких-то пустяков.

Впервые в жизни Саша не стеснялась, не думала, как она выглядит со стороны, не боялась последствий.

Все было изумительно красиво: и мешающая одежда, которую удалось какими-то рывками частично содрать с себя, и случайные прикосновения к горячей коже, и его бережный вопрос: «Можно?», когда можно было все, и то, что потом – п о т о м! – все равно не хотели разомкнуть объятия, оторваться от губ, ловили теплое дыхание друг друга…

Они даже немножко поспали так, в гнезде из собственных шмоток.

Саша проснулась от его взгляда.

– Еще, – попросила она. – Еще, еще и еще…

…Их первая предбрачная ночь…

Они выползли из номера, когда и вправду ночь спустилась на город. Проголодались до обморока. Можно было заказать в комнату, но оба стремились к людям, осмотреться в окружающем мире после всего, что у них произошло. Они ужасно нравились себе. Казалось, что и все вокруг смотрят на них с восхищением.

Вдруг Саша вспомнила, что давно, уже дня два назад, хотела сказать Ленечке что-то очень важное о себе. Чтоб все между ними было совсем-совсем по-честному.

Еду им еще не принесли, она посолила ломоть теплого хлеба, жадно откусила и запила вином.

– Знаешь, я все хотела и забывала тебя предупредить, – решительно сказала она с набитым ртом. – Ну, чтоб по-честному. Я – баба никакая.

Она помнила упрек Антона перед разводом и решила поведать о себе всю неприглядную правду. Нельзя же начинать совместную жизнь со лжи.

Леня радостно засмеялся, как тогда, в аэропорту, когда она не желала открыть глаза.

– «Баба никакая» – это о чем? Коня, в смысле, на скаку не остановишь? Или снопы вязать не умеешь?

– Ты знаешь, о чем, о том самом, – настаивала Саша на горькой правде.

– Вообще-то я не бабу замуж беру, а тебя, Сашенька.

– Нет. Я не о том. Только ты послушай внимательно. Это важно. Это очень важно мужчинам всем. Я знаю. У меня есть подруга, ей муж говорит, что он с ней пятнадцать лет живет только потому, что она лучше любой профессионалки. Понимаешь?

– В смысле – проститутки? – уточнил Леня.

– Ну, наверное, да. А я хуже, – горестно призналась Саша.

– В смысле – проститутки? – улыбался Леня.

Саша не выдержала и засмеялась.

– Ну, понимаешь, я плохая любовница. Вот.

– Откуда ты знаешь? – заинтересовался Леня.

– Мне муж сказал. Когда разводились.

– И как это я ничего не заметил! Провел вечер во лжи, – затосковал жених. – Как же мне дальше… с небабой?

– Не с небабой, а с бабой никакой! Все, я предупредила, дальше дело твое, разбирайся сам, – облегченно вздохнула Саша.

– Да вроде разобрался. Или нет? Пойдем – выйдем поговорим, а?

Ну, ничего у них не получалось серьезно!

Но было, было и серьезное.

Когда принялись говорить о судьбе. О том, почему так долго пришлось ждать и почему случайно встретились именно сейчас. Правда, могли бы совсем не встретиться. Но могли бы и раньше.

– Ведь могли бы, да? – упрекала судьбу Саша.

– Меня мысль о тебе все эти годы грела. Я, понимаешь, идиот. Писал тебе письма и ни разу о самом главном не написал. А знаешь почему? Маме дал слово не жениться, пока институт не закончу, – признался Леня. – И зачем ей это было надо? Какая разница, когда жениться, если своего человека встретил и знаешь это? Вот я у себя поступил в институт, проучился два года и решил в Москву перевестись. Думал, переведусь, заявлюсь к тебе и… Ну, как сейчас… Письма забросил писать – ерунда какая-то. Цель была: перевестись и жениться. Думал, ничего, родители поймут. Какие-то заморочки мешали, время шло, наконец перевелся, с потерей года, правда, но какая разница. И вот, помню, уже устроился, причем не в общаге, друг отца помог квартиру снять, и решил я пойти в гости. К тебе.

– Ты что? – изумилась Саша, боясь слушать дальше.

– Пошел, – подтвердил любимый. – Боялся, но шел. По адресу. Подъезд долго искал. Я к первому подошел, а у тебя седьмой. И вот издалека вижу: открывается дверь, выкатывается коляска. Я сразу обратил внимание: двойная коляска, у кого-то близнецы. А следом выходишь ты. Та же самая, как я тебя помнил. Только лицо строгое. Издалека мне показалось, что строгое лицо у тебя стало. Потом появился твой герой-любовник.

– Муж, – уточнила Саша.