И вечность впереди

Лицо Мэндера скривилось в попытке понять, потом старец закивал лысой головой. Он куда-то показал, снова схватил Дайсона за руку и повел прочь. Дайсон, терзаемый тяжелыми предчувствиями, отправился следом. Действительно ли старик его понял?

Место, куда так настойчиво тащил ученого Мэндер, оказалось совсем недалеко. Это был старинный деревянный дом. Дайсон, конечно, не ожидал, что переводчик ждет его в этой развалине, но в нем вдруг разгорелось любопытство. Они вошли в темную комнату, по которой разносился противный сладковатый запах (позже Дайсон понял, что это был запах пачули). Бесформенная груда тряпья в кресле, почувствовав его взгляд, шевельнулась и подняла голову. Все лицо оказалось белым, заплывшим жиром, с синими дорожками вен. Жирные обвислые щеки затряслись, когда существо открыло рот и заговорило.

В комнате почти не было света. Мебель — копии старинных предметов, сделанных по описанию старцев, — темнела вдоль стен жутковатыми силуэтами. Сквозь аромат пачули пробились и другие запахи, неописуемые и неуместные в чистом, стерильном, современном мире.

— Я… м…с…н… — пролепетала женщина.

Дайсон сказал:

— Простите, я ищу Маккензи…

Мэндер больно сжал его руку, и два старца отчаянно заспорили. Пронзительный голос женщины заставил Мэндера замолкнуть. Она поманила Дайсона пальцем, и он подошел ближе. Ее рот с трудом шевельнулся, и она выдавила:

— Я Джейн Дайсон. Мэндер сказал, что ты здесь.

Его прабабка. Дайсон воззрился на старуху. Он не заметил никакого внешнего сходства и уж точно не испытал никакого ощущения родства, но почувствовал себя так, словно его ущипнуло окоченевшее прошлое. Эта женщина родилась пятьсот лет назад, а он был ее прямым потомком, плоть от плоти.

Слова застряли у Дайсона в горле — он понятия не имел, что можно сказать в такой невообразимой ситуации. Мэндер снова болботал, а Джейн Дайсон подалась вперед и прошипела:

— Им меня не обмануть… нет никакой войны… Я знаю, что нет никакой войны! А меня держат здесь. Помоги мне выбраться!

— Но… подождите! Давайте я приведу Маккензи…

Мэндер опять пронзительно заговорил. Джейн Дайсон вяло пошевелилась. Казалось, она улыбнулась.

— Некуда торопиться. Я ведь твоя тетя, в конце-то концов. Выпьем чаю.

Мэндер подкатил столик. На нем уже все было готово к чаепитию: напиток был разлит по термокружкам, где он долго мог оставаться горячим.

— Чашку чая? — настаивала Джейн. — Мы все обсудим. Ну? Садись же!!!

Дайсону хотелось одного: бежать. Он раньше и не думал, что может так мучиться от неловкости при встрече с престарелой родственницей — с настолько престарелой… Но он сел, взял чашку и сказал:

— Меня ждут дела, так что мне скоро придется уйти. Может, в другой раз…

— Ты можешь вытащить нас отсюда. Существуют специальные двери — мы знаем, где они, но не можем открыть. На них смешные металлические пластины…

В аварийных выходах не было ничего необычного, но почему бессмертные старцы не могут их открыть? Может, замки запрограммированы не реагировать на химизм бессмертных? Пытаясь придумать, как сбежать от прабабки, Дайсон отхлебнул обжигающего горького чая…

У старцев уже атрофировались вкусовые ощущения — им не разобрать, вкусна ли еда. Среди них нет гурманов. Острый карри, чили…

И тут наркотик, подмешанный в чай, подействовал, в голове у Дайсона помутилось, и медленные, вязкие волны сна поглотили его.

Несомненно, это было какое-то психотропное средство. Мозг Дайсона бодрствовал, но тело не подчинялось ему. Он стал роботом. Автоматом. Он помнил, как его затащили в какое-то темное помещение и оставили до прихода ночи. Потом он помнил, как его вели по улицам к выходу. Как его руки ловко открывают замок. Эти двери должны были использоваться в чрезвычайных ситуациях, но сопротивляться он не мог. Он вышел под лунный свет с Джейн Дайсон и Мэндером.

Вокруг приюта расстилались дикие земли. Беглецы не подозревали, что автотрасс больше не существует, они собирались выбраться на шоссе и по нему добраться до города. Беспрестанно перебраниваясь, они увлекали Дайсона все дальше в глубь безжизненных земель.

У них была цель. Джейн Дайсон, обладавшая более сильной волей, отметала робкие возражения Мэндера. Она шла домой, к мужу и детям. Но подчас она забывала об этом и задавала Дайсону вопросы, на которые он не мог ответить.

Все происходящее не казалось ему сном, не было окутано дымкой. Напротив, он видел все с безжалостной четкостью: двое стариков, пыхтящих и хромающих рядом, ведут его куда-то, что-то бормочут на своем странном неразборчивом языке, и он, не способный предупредить их, не способный сказать ни слова — только отвечающий на прямые приказы. Потом он узнал, что наркотик являлся одной из производных пентотала.

— Я видела, как его используют, — просипела Джейн. — Я вошла и взяла бутылочку. Мне повезло. Но я же знала, что делаю. Они меня за идиотку держали…

Понять Мэндера Дайсон не мог, но Джейн нашла общий язык со своим потомком, хотя она не все слова произносила достаточно четко.

— Им нас не обмануть… не запереть! Мы все устроим. Я вернусь к семье… ох. Надо передохнуть…