И восстанут Злые

Чем ближе становился остров, тем больше всевозможного хлама, плавающего в воде, я замечала. Были среди него старые мокрые книги, листы бумаги, клочки ткани, деревянные игрушки и множество иного барахла, которое я не распознала. Вскоре его стало так много, что не было видно даже самой воды.

Лодка наша начала увязать, так что я выпрыгнула за борт в кучу отходов и принялась тянуть ее вместе с сидящей на борту Озмой за собой, пытаясь не думать, через что приходится продираться. В скором времени я уже выбиралась на берег, на благословенную, чудесную, сухую землю.

Я имею в виду, что где-то подо всем этим хламом, покрывающим берег, точно должна быть земля. Пляжу определенно нужен был уборщик, весь берег был завален грудами мусора. Мне вдруг пришло в голову: а может, под ним и вовсе нет земли? Может, остров — это одна большая свалка?

После более тщательного осмотра я сообразила, что кучи на побережье не такой уж и мусор. Часть, возможно, да, но вещи явно были особым образом рассортированы. Были здесь груды старых монет, столового серебра, белья, журналов и иных вещей, названий которых я не знала, наваленных друг на друга по всему берегу. Единственной частью живой природы был ряд пальм, отмечающий границу пляжной зоны. За ними высились дома, которые я приметила еще с воды.

Озма наконец тоже вылезла на берег и выглядела столь же заинтригованной островом, сколь и я. Она огляделась, метнулась прямиком к груде каких-то вещей, лично мне показавшихся кучей металлолома, и с головой в них зарылась.

Минут через пять беспрерывного перетаскивания хлама принцесса отпрянула, триумфально сжимая высокий, почти с нее, украшенный драгоценными камнями золотой скипетр с навершием в виде эмблемы Страны Оз. Она подержала его на вытянутых руках, светясь от гордости, а потом ударила скипетром в землю, словно прося не забывать, что она вообще-то королева.

Впечатление было бы более сильным, если бы я не заметила боковым зрением один предмет пастельного цвета с рисунком в виде ромбиков. Охнула от удивления, когда получше присмотрелась. Носок! Мой носок, давно потерянная часть самой любимой пары. Как он попал сюда из Канзаса? Его вытряхнуло из трейлера, когда меня уносило торнадо?

Нет же. Я уверена, что посеяла его раньше, в прачечной. Ой, ну и что? Плевать, откуда носок тут появился. Я наклонилась и подняла его. Без своей пары, в полной сохранности валяющейся в Канзасе, носок абсолютно бесполезен, но я была рада увидеть его хотя бы в качестве неожиданного напоминания о доме. Я поднесла его к лицу, с удивлением обнаружив, что он нагрелся на солнце и до сих пор пахнет как дешевый кондиционер для белья, который я покупала в той же прачечной, в старомодном торговом автомате.

Озма копалась в барахле, словно свинья, ищущая трюфели, и я тоже почувствовала прилив беспричинного веселья, когда присоединилась к принцессе в этой охоте непонятно за чем. Довольно скоро я отрыла последний лист своей итоговой контрольной работы за десятый класс, который потеряла где-то между тем, как пришла в школу и попала в кабинет, заработав в итоге за семестр четыре с минусом. А вместе с ним ключ (узнала, что это мой, благодаря потрепанному пластиковому брелоку с Губкой Бобом), сборник упражнений по французскому, из-за которого пришлось раскошелиться на сорок баксов, чтобы купить новый, и, что самое поразительное, любимую серебряную цепочку, которую бабушка перед самой смертью подарила мне на десятый день рождения. Когда через пару лет я узнала, что она пропала, то посчитала, будто это мама заложила цепочку ради жалкой горсти наличных.

Я покрутила ее в руках, любуясь, а потом осторожно повесила на шею. Раздался ласкающий слух щелчок, когда застежка закрылась, и что-то в этом звуке и в ощущении металла, касающегося ключиц, заставило меня почувствовать сожаление.

С тех пор как я попала в Страну Оз, весь мир в одно мгновение словно сошел с ума, и я ни разу не остановилась, чтобы подумать обо всем, что потеряла, оказавшись здесь. Не о больших потерях конечно же. Я то и дело вспоминала о маме и даже скучала по комнате в своем стареньком трейлере. Я не думала о других вещах, которые сейчас внезапно вернулись. О книгах, которые любила, но никогда снова не прочту, — книгах, которые не имеют никакого отношения к Стране Оз, — и о любимом свитере, и об открытках от отца на день рождения, которые хранила в обувной коробке в самом дальнем углу шкафа. Даже о прежней себе. Она была обычная, но все же личность, и теперь она исчезла. А я так и не нашла времени попрощаться.

Я была погружена в собственные чувства и сперва не заметила, что мы с Озмой уже не единственные люди на пляже. Но потом пришло ощущение, что кто-то наблюдает за нами. Когда я обернулась и увидела долговязую фигуру со встрепанными волосами, сердце едва не остановилось от радости.