Читаем И все им неймется! полностью

Вызывает недоумение то, что у Вас дальше: «Но плакать надо было тихо, под одеялом, чтобы никто не увидел — ведь все друг друга боялись». Извините, маэстро, но это чушь. И говорить-то об этом смешно. Вы и сами плакали как Вам плакалось и Волков опровергает Вас, рассказывая, как Шостакович порой не просто плакал, а навзрыд прилюдно рыдал по тому или иному случаю, например, как уверяет Волков, по поводу вступления в партию. И никого Вы не боялись. Вспомните хотя бы собственный рассказ о том, как однажды ещё в школьную пору, будучи любителем бокса, Вы ответили какому-то обидчику: «Я аккуратно положил свою скрипочку на землю и ответил ему так, как следовало». А разве боялись Вы знакомого концертмейстера Виктора Либермана или Владимира Мильмана, своего соавтора? Да неужели трепетали от страха перед Исааком Гликманом или перед самим Соломоном, своим однокашником по музыкальной школе имени Римского-Корсакова, которого знаете всю жизнь? А ведь Вы говорите: все — всех! Поверить в это невозможно. Я лично тоже прожил жизнь без страха перед теми, кого знал, например, перед критиком Сарновым, поэтом Вашенкиным или художником Глазуновым. Страшно было только за некоторые их публикации.

Но вот сейчас люди действительно всего боятся — разного рода бесчисленных аварий, катастроф, пожаров, наводнений, заказных убийств, сексуальных маньяков, возродившихся страшных болезней и даже исчезнувшей было саранчи, непарного шелкопряда, уничтожающего леса… Правители, от которых Вы получили в 2006 году премию «Россиянин года» превратили нашу родину в страну повального страха и перманентного траура. Вот действительно, все боятся всего, даже милиции.

Но были в Советское время люди, которые всю жизнь дрожали от страха? Да, были. Это антисоветчики, ненавидевшие и власть, и народ. Примеры? Да вот хотя бы тот же Бенедикт Сарнов. Это весьма плодовитый похабник, но в данном случае может служить образцом. Он сам пишет о своём пожизненном личном страхе, но распространяет его на всю страну, на весь народ.

Странно было прочитать у Вас и о «кровавом «деле врачей». Да, было в 1953 году такое «дело», но почему «кровавое»? Евтушенко — во всём всегда первый! — тогда же написал гневный стишок об этих врачах:

Пусть Горький другими был убит, —убили, кажется, эти же…

Однако все 28 врачей, находившиеся тогда под следствием, через два с половиной месяца были объявлены невиновными. Никого не расстреляли, не посадили, не сослали, даже не оштрафовали. Но это не помешало помянутому Сарнову в его полоумном страхе рисовать такую картину задуманного властью финала «дела врачей»: «Осуждённых должны были повесить на Красной площади, после чего по всей стране прокатилась бы волна еврейских погромов. И тогда, спасая уцелевших евреев от справедливого гнева народа, их сослали бы в места отдалённые, где уже строились для них бараки». Эту картиночку он таскает из книги в книгу. Ей-Богу, может дотаскаться до персонального барака.

И всё же, Владимир Теодорович, действительно, есть некоторые основания упомянуть тут пролитую кровь. Дело в том, что, как писал Вадим Кожинов, пять наиболее известных и высокопоставленных врачей из этих 28-ми, а именно В.Н.Виноградов, М.С.Вовси, Э.М.Гельштейн, В.Ф.Зеленини, Б.Б.Коган в 1937 году обвинили видного врача Д.Д.Плетнёва во вредительских методах лечения Горького и тот был приговорён к 25 годам лишения свободы, а в сентябре 1941 года его расстреляли. Если Вы имели в виду кровь Плетнёва на совести этих пяти, то правы и я с Вами согласен, но, кажется, Вы думали совсем о другом — о том, к чему толкали стихи Евтушенко.

По поводу книги Волкова «Диалоги с Иосифом Бродским» Вы пишете, что для Вас лично это — «современный аналог разговоров Гёте с Эккерманом». Извините, маэстро, но для меня лично Бродский не совсем «аналог» Гёте, что, разумеется, не может поколебать Вашей уверенности.

И ещё кое-что о слезах: «Когда объявили о смерти Сталина, вся наши школа плакала, я тоже пришёл домой в слезал». Это понятно, вся страна скорбела. Но ваша мама вдруг сказала Вам: «Слава Богу!..» Да, были такие и мамы и папы. Лев Разгон, например, писал, что даже устроил пиршество по этому поводу. А вот что записал в дневнике знаменитый кинорежиссёр Андрей Тарковский в день смерти Мао Цзе-Дуна: «Пустячок, а приятно» (РГ.21.2.08). Спрашивается, что он Гекубе, что ему Гекуба? В моём дневнике, который я вёл на фронте, нет подобной записи даже 30 апреля, когда мы узнали о самоубийстве Гитлера.

И последнее. Вы пишете: «За границей, после того, как продирижируешь какой-нибудь из симфоний Шостаковича, тебе иногда говорят: «Beautiful!». В такие моменты я готов с горя провалиться в канализационный люк. Шостакович оставил нам свою кровоточащую музыку и музыканты, исполняя её, оставляют на сцене капли своей крови. Причём здесь «Beautiful»?» Право, всё это уж слишком велеречиво — от обильной крови, заливающей всю сцену, до зловонного люка. И потом, что ж, за границей совершенно не понимают Шостаковича?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Против всех
Против всех

Новая книга выдающегося историка, писателя и военного аналитика Виктора Суворова — первая часть трилогии «Хроника Великого десятилетия», написанная в лучших традициях бестселлера «Кузькина мать», грандиозная историческая реконструкция событий конца 1940-х — первой половины 1950-х годов, когда тяжелый послевоенный кризис заставил руководство Советского Союза искать новые пути развития страны. Складывая известные и малоизвестные факты и события тех лет в единую мозаику, автор рассказывает о борьбе за власть в руководстве СССР в первое послевоенное десятилетие, о решениях, которые принимали лидеры Советского Союза, и о последствиях этих решений.Это книга о том, как постоянные провалы Сталина во внутренней и внешней политике в послевоенные годы привели страну к тяжелейшему кризису, о борьбе кланов внутри советского руководства и об их тайных планах, о политических интригах и о том, как на самом деле была устроена система управления страной и ее сателлитами. События того времени стали поворотным пунктом в развитии Советского Союза и предопределили последующий развал СССР и триумф капиталистических экономик и свободного рынка.«Против всех» — новая сенсационная версия нашей истории, разрушающая привычные представления и мифы о причинах ключевых событий середины XX века.Книга содержит более 130 фотографий, в том числе редкие архивные снимки, публикующиеся в России впервые.

Анатолий Владимирович Афанасьев , Антон Вячеславович Красовский , Виктор Михайлович Мишин , Виктор Сергеевич Мишин , Виктор Суворов , Ксения Анатольевна Собчак

Фантастика / Криминальный детектив / Публицистика / Попаданцы / Документальное
100 знаменитых загадок природы
100 знаменитых загадок природы

Казалось бы, наука достигла такого уровня развития, что может дать ответ на любой вопрос, и все то, что на протяжении веков мучило умы людей, сегодня кажется таким простым и понятным. И все же… Никакие ученые не смогут ответить, откуда и почему возникает феномен полтергейста, как появились странные рисунки в пустыне Наска, почему идут цветные дожди, что заставляет китов выбрасываться на берег, а миллионы леммингов мигрировать за тысячи километров… Можно строить предположения, выдвигать гипотезы, но однозначно ответить, почему это происходит, нельзя.В этой книге рассказывается о ста совершенно удивительных явлениях растительного, животного и подводного мира, о геологических и климатических загадках, о чудесах исцеления и космических катаклизмах, о необычных существах и чудовищах, призраках Северной Америки, тайнах сновидений и Бермудского треугольника, словом, о том, что вызывает изумление и не может быть объяснено с точки зрения науки.Похоже, несмотря на технический прогресс, человечество еще долго будет удивляться, ведь в мире так много непонятного.

Владимир Владимирович Сядро , Оксана Юрьевна Очкурова , Татьяна Васильевна Иовлева

Приключения / Публицистика / Природа и животные / Энциклопедии / Словари и Энциклопедии