И все им неймется!

Так вот, не после посещения Ясной Поляны или музея в Хамовниках, не после того, как положил руку на кожаный чёрный диван, на котором Толстой родился, не после прочтения «Войны и мира», не после безмолвного стояния у его могилы, не после фильма Бондарчука, о котором я ещё и написал большую статью, а гораздо раньше — после той бесприютной летней ночи до рассвета на крыльце дома Озолина я, отрок, на всю жизнь ощутил какую-то странную, необъяснимую, мистическую близость к Толстому, постоянный интерес к нему. Может быть, потому, что за полгода до этого умер мой любимый отец и загадка жизни и смерти уже томила юный ум? Не знаю… Конечно, мне тогда неведомы были строки Фета, которые так любил Толстой:

Не жизни жаль с томительным дыханьем.

Что жизнь и смерть? А жаль того огня,Что просиял над целым мирозданьем,Ив ночь идёт и плачет, уходя.

И какой огонь над мирозданьем мог я тогда знать! Однако…

Ясная Поляна. Июль 1960 года

Однажды чуть не лбами столкнулись две большие толстовские даты: 1958 год — 130-летие со дня рождения писателя и 1960-й — 50-летие со дня смерти. Были торжественные заседания в Большом театре с участием руководителей страны, доклады, концерты, юбилейные издания, спектакли, фильмы. В прошлом году было 100-летие со дня смерти Толстого. И кто держал речь в Большом театре — Швыдкой, ненавистник Пушкина? Кто издал новое собрание сочинений писателя? Кто поставил?. Появились два фильма по «Анне Карениной» — российский и английский. Кого они порадовали? Уже и то хорошо, что памятник не сковырнули во дворе Союза писателей, как памятник Горькому…

В июле 60-го я поехал в Ясную Поляну в надежде привезти оттуда какой-то материал для юбилейного ноябрьского номера «Молодой гвардии», где тогда заведовал отделом критики. Стояла страшная жара. И приехав из Тулы в усадьбу, я первым делом пошёл на Воронку, в которой все Толстые купались чуть не до заморозков. А дорогу туда мне показал упоминавшийся Валентин Фёдорович Булгаков.

Это человек с богатой и очень интересной биографией. В январе 1910 года, будучи студентом Московского университета, он стал секретарём Толстого, от его имени отвечал на письма, которые шли к нему со всего мира. Разумеется, на особенно интересные и важные писатель отвечал сам и не жалел на это времени. Так, одному студенту из Франции, приславшему пьесу, ответил на 32-х страницах. И этот студент оказался потом Роменом Роланом. До 9 ноября 1910 года, т. е. до второго дня после смерти писателя Булгаков вёл подробный дневник, в котором достоверно рассказано о самом драматическом времени жизни великого писателя. В 1911 году он впервые был издан. Тогда Булгакову шёл 25-й год, теперь ему было 75. В дневнике Толстого иногда встречается: «милый Булгаков».

После купания он водил меня по дому, по всей усадьбе и рассказывал, что к чему. Гостиная с портретами родственников, кабинет, библиотека, «комната под сводами», где были написаны «Анна Каренина», «Воскресенье», «Хаджи-Мурат»… Показал и пруд, в который утром 28 октября бросилась в отчаянии Софья Андреевна, а он, скрытно шедший за ней следом, вытащил её из воды.

Тот же взгляд, те же речи простые…