И все в шоколаде

Она села у окна и задумалась. Погода апрельская переменчива, как вся жизнь: утром лето, вечером зима, и как все сложится у ее дочерей – время покажет, но она всегда и во всем поддержит их и защитит.

Молодая женщина слабо верила во все эти мистические предсказания – она воспитывалась уже совсем в другое время, когда отрицалась церковь, высмеивались предрассудки и деревенские былины. История засела где-то глубоко внутри и дала выход себе только недавно, года два назад. Она изменила Борису с человеком, которого почти не знала – пара часов постельных утех, при воспоминании о которых до сих пор сладко ныло сердце и краснели от стыда уши. Он вытворял с ней такие вещи, после которых она посчитала его извращенцем и отказалась от дальнейших встреч. Решила вести образ жизни, за который не сможет никогда себя упрекнуть. Не удержалась. В этот раз Борис поймал ее практически с поличным, но, перешагнув через себя, простил. Она клятвенно заверила его, что такое больше никогда не повторится, и в знак любви и верности родила ему двойняшек.

«Назову старшую Натальей, а младшую Мариной».

– Кондрашова, – в палату заглянула медсестра, – хватит мечтать, кормить пора твоих карапузиков, – и на кровать к Людмиле легли два щекастых комочка. Девочки мирно спали, сморщив крошечные носики, и посасывали во сне язычки. Чтобы не путать малышек, Людмила нарисовала старшей на щечке маленькую точку «зеленкой». «Наташенька», – прошептала она. Потом наклонилась и поцеловала в лобик младшую: «Мариночка». Словно почувствовав присутствие матери, малышки начали просыпаться. Они начали потягиваться в пеленках, напоминавших кокон и открывать свои маленькие жадные ротики. Глазки у малышек были зажмурены, но это не мешало им пуститься на поиски еды. «Маленькие жадины», – посмеивалась про себя Людмила. Какие же они красавицы! Как она любила их в эти минуты – эта любовь не могла сравниться ни с чем.

Они с Борисом с нетерпением ожидали получение новой квартиры. Новой, конечно, ее можно было назвать с натяжкой: на улице Ленина новостроек не было, но все же квартира была двухкомнатная, благоустроенная, а семейство у них теперь большое, и ютиться в доме родителей, да еще с удобствами во дворе, не очень хотелось. Городок Мыскин больше походил на поселок городского типа: много домов в частном секторе, кирпичные и панельные дома в небольшом количестве, и проживали в этих домах в основном работники ТЭЦ. Борису же и Людмиле пошли навстречу и в порядке исключения пообещали квартиру в центре Мыскина.

С рождением дочек Людмила почувствовала перемены и в себе самой, и в своей семье в целом. Она видела, что все образуется, устанавливается. Фундамент их семейной жизни с мужем казался железобетонным.

Возвращение домой молодой мамы и близняшек отмечала вся улица. В те годы магазины не были изобильными, но соседи, друзья и родственники устроили молодым родителям настоящий пир и задарили их и малышек подарками. Старшая дочка, Леночка, на правах старшей сестры, помогала маме возиться с малышками, пеленать и кормить их.

Людмилу переполняла гордость за себя и свою семью. Такое событие будет еще долго обсуждаться знакомыми, а она любила быть в центре внимания. Ей хотелось одарить всех своим счастьем, особенно старшего брата, Володю. Ему не везло в семейной жизни: один брак распался, второй, хоть и гражданский, но тоже находился на грани. Людмила подозревала, что всему виной отсутствие детей – их не было ни в первой семье брата, ни в этой. Людмила подозревала, что эта проблема лежала полностью на брате, но старалась не вмешиваться, чтобы лишний раз не давить на больное место.

Время шло, малышки крепли, становились смышлеными и необыкновенно красивыми. Людмила вышла на работу – нужно было помогать мужу содержать большую семью, малышки оставались на попечении бабушек, а Леночка ходила в детский сад. И тут кровь Людмилы вновь взыграла.

К мужу в гости приехал старый приятель, он жил и работал на Севере, и вот решил навестить друзей и знакомых. Кондрашовы встретили гостя приветливо, накрыли стол, устроили праздник. Алексей Немов был мужчина приятный, веселый, много шутил, был не прочь помочь Людмиле по хозяйству, а самое привлекательное было в его рассказах о полярных ночах, романтике севера. Первую же ночь они провели вместе.

Утром Людмила не стала таиться от мужа.

– Борис, я уезжаю с Алексеем на Север. Я люблю его и последую за ним.

– Люся, что с тобой? Ты спятила? Он же мой друг! Как вы могли, вы оба? – Борис был просто раздавлен таким двойным ударом. Алексей сидел в стороне и не смел поднять на друга глаз. Люда же была непреклонна.

– Я уезжаю и забираю с собой Лену. Близняшки еще слишком малы, для них там не климат, они останутся с тобой. Позже, когда мы устроимся, я их заберу.

– Люда, ты же мать, что ты говоришь, что ты делаешь? – Борис метался по комнате, не зная, как поступить и что предпринять.