И все же…

Сами подумайте: кто из нормальных людей захочет рисковать карьерой и семейной жизнью ради того, чтобы подвергнуться непрерывному шквалу навязчивых вопросов, касающихся каждого из аспектов твоей жизни еще задолго до того, как ты поступил в колледж? Заниматься постоянными склоками и чатами в «Фейсбуке» и «Твиттере» и похваляться количеством псевдодрузей в таинственном киберпространстве? И это лишь начало. Затем идет изматывающая работа по сбору денежных средств и бесконечная тирания опросов общественного мнения, которые во многих сегодняшних системах средств массовой информации служат заменителем новостей и способом создавать события, а не делать о них репортаж. И даже если это «сработает», большая часть времени в Вашингтоне уйдет на то, чтобы завязать связи и уцепиться за пост. Неудивительно, что виновны даже лучшие из этих бедолаг.

Это может показаться преуменьшением и игнорированием заметного наплыва новых политических добровольцев, пришедших создать Движение чаепития. Но насколько свежи и не затасканы эти лица? Они вышли из давней и, положа руку на сердце, достаточно поднадоевшей традиции антиофициозной и антивашингтонской риторики, и скорее оскорбляют всякого, у кого осталось хоть на гран политической памяти. Когда они действительно выступали серьезными критиками, ругая положение дел в столице страны? Сколько времени ушло на то, чтобы гингричские «повстанцы» середины 1990-х в свою очередь превратились в удобных и услужливых должностных лиц? Многие циничные ветераны того движения от Дика Армея до Джона Бейнера на сегодняшний день являются эффективными менеджерами и закулисными дирижерами той якобы стихийной волны Движения чаепития, которую мы наблюдаем.

Популизм ставит в унизительное положение всякого решившегося ввязаться в предвыборную гонку. Сколько раз вам придется выйти перед аудиторией и заявить: «Я всегда буду ставить превыше всего интересы людей из Х

»? (Достаточно часто, если судить по теперешним кампаниям). Это значит сказать, что вы будете рупором местных интересов и региональных перепадов настроений и обид, признать, что вы со всей вашей политикой — деревенщина. Ничто не демонстрирует этого нагляднее, чем нынешняя отвратительная вспышка демагогических нападок на торговлю с Китаем. Переигрывая в глупости тот «оглушительно-противный звук», с которым двадцать лет назад сдулся популистский пузырь Росса Перо, на образованных американских избирателей (и косвенно на китайскую аудиторию) обрушивают карикатурные клише драконов и портретов Мао Цзэдуна, пытаясь подлить ксенофобии в спор о свободной торговле. А китайцы тем временем попросту готовят тендеры для заключения контрактов на строительство высокоскоростных железнодорожных линий в Соединенных Штатах, и тем не менее несколько дней назад в Коннектикуте претендующий на место в Сенате демократ Ричард Блументал (чей основной азиатский опыт состоит во вранье о том, что он там служил) обвинил свою республиканскую соперницу Линду Мак-Махон в соучастии в производстве игрушек Мировой Федерации Реслинга на территории Китайской Народной Республики! Как низко мы падем? Гораздо ниже, стоит лишь подождать и посмотреть.

«Слэйт», 11 октября 2010 г.

Роза Люксембург: Красная Роза[194]

С общепризнанным приговором идеологии XX века — заключающемся в том, что ее «тоталитарный» характер затмевает все мнимые различия «левых» и «правых» версий — мало кто захочет спорить. Действительно, даже сам термин «тоталитарный» был, вероятнее всего, придуман марксистом-диссидентом Виктором Сержем[195]

для точного обозначения современной формы абсолютизма, фактически стремившейся к уничтожению частной жизни и индивидуального сознания. Как и с концепцией, так и с ее развитием: в своей ранней классической работе «Концентрационный мир» Давид Руссе предвосхитил образ «концлагеря», как места, где человеком повелевает избыток жестокого утопизма, независимо от провозглашенного характера режима.

Это сближение или схожесть не переходят автоматически в жестко детерминированную моральную равнозначность. Может быть, в ГУЛАГе сгинуло больше людей, чем в системе нацистских концлагерей, тем не менее выдающийся историк сталинизма Роберт Конквест, когда ему предложили вынести вердикт относительно двух систем, нашел преступления гитлеризма заслуживающими большего осуждения. На настойчивые требования обосновать свою позицию он ответил: «Я просто чувствую, что это так». Думаю, что интуиция многих морально чутких людей подсказала бы то же самое.