Я?

— Я здесь только как врач, — говорит мой голос, — я даю заключение. Никакого личного отношения к этому делу я не имею.

— У меня есть обоснованные сомнения в достоверности показаний господина эксперта и в том, что он осознает свой долг, я ходатайствую о привлечении к делу другого эксперта и об отводе этого ввиду его предвзятости.

Я бросаюсь к нему, кровь бьет мне в голову, я забываю, где я.

— Этот господин, — запинаясь, говорю я, — этот господин смеет нападать на меня здесь; этот господин, притворившись моим другом, пролез в мою семью, он утверждал, что он мой друг, он…

— Это к делу не относится, господин доктор…

— Он ходит за мной по пятам, он хочет выведать…

— Я прошу суд вынести решение, — заявляет адвокат.

Присяжные удаляются на обсуждение, короткая пауза, что со мной, я разбиваю стекло, отделяющее его от меня, и топчу осколки, я ненавижу его, если он мне встретится, я дам ему по черепу, я не позволю ничего отнять у меня, и этого не уступлю, эту девушку, это меня не касается, я исполняю свой долг, свой долг?! Опять мой долг?!

Мгновение я покачиваюсь, мне очень худо, перед глазами все пляшет, размышлять некогда, присяжные уже снова заняли свои места, ходатайство прокурора отклонено, от замены эксперта решено отказаться, председатель заявляет, что суд полностью уверен в моей репутации и честности, я выхожу на присягу, как я его ненавижу, это из-за Греты или из-за девушки, все очень запутанно, я кладу палец на крест, кто, я, я, моя ладонь поднимается, это не моя ладонь, я могу ее отрубить и бросить в ведро, она сама по себе, слова, мои губы сами по себе, я, я не знаю, кто это говорит, зал молчит, затаив дыхание, я слышу эту тишину, слышу свои слова, как они по одному капают из моего рта, и вижу себя со стороны, совсем одного, как в могиле, голос из могилы, клятва из могилы, я словно рядом с собой, все в тумане.

Я больше ничего не понимаю, Боргес еще долго говорит, и адвокат ему отвечает, присяжные снова исчезают, в зале гомон, потом они возвращаются, председатель суда выступает с краткой речью, все хорошо, девушка свободна, она покачиваясь выходит, Эмхен, я скольжу взглядом по ее лицу, она смотрит на меня, она видит меня, меня, меня самого? Лицо ее бледно, белое как снег и как смерть, куда она идет, ох, за ней, она свободна, благодаря мне, человек свободен благодаря мне, что я сделал, я хочу улыбнуться, но лицо у меня твердое, будто застывшее, я больше не могу им пошевелить.

Наконец я собираюсь с мыслями, Боргес проходит мимо меня, взгляд стальной, голова втянута в плечи, как у сердитой птицы, я едва замечаю его, иду по сумрачным коридорам, спускаюсь по лестницам, чувствую себя одиноким, тело мое тяжелое как камень, я почти задыхаюсь, не могу больше ни о чем думать, меня придавила ни с чем не сравнимая усталость, что это за жизнь, вот я на улице, иду домой, кто знает куда, вдруг меня озаряет будто яркий свет в темноте: вот же он — пес, бурый сенбернар с белым пятном на лбу, это Нерон, ждет на другой стороне улицы, с лаем бежит ко мне, пересекает дорогу, пес, вот же он… как это возможно, что ему нужно от той девушки, принюхивается, что-то он в ней учуял, кого, что… нельзя, чтобы его увидели, иначе все кончено, пропасть, мы туда упадем, все, все, прочь, скорее, бежать, за угол, через площадь, по улицам, зверь следует за мной, огромными скачками, тяжело дыша, высунув язык, теперь через Тиргартен, останавливаются удивленные прохожие, оборачивается полицейский, я ничего не вижу, ни о чем не думаю, только бегу вслепую, дальше и дальше, к какой-то цели, к какому-то дому, я перед дверью, взбегаю по лестнице, я наверху, Грета, я в ее объятиях.

— Наконец-то ты пришел, я так волновалась, и пес опять убежал, он все время убегает, и когда ты был на фронте, тоже, однажды убежал на целый день, теперь опять придется долго искать.

— Он наверняка скоро вернется, наверное, уже вернулся.

— Мне запереть его, он опять пытался тебя укусить?

— Нет, нет.

— Что-то случилось? Нельзя его больше выпускать.

— Ничего. У него морда в крови? Хотя вообще-то все равно.

— Девушку оправдали?

— Да.

— Ты в этом помог?

— Да.

— Ты этому не рад?

— Рад.

— Но твое лицо… что-то такое в тебе, все время…