Я – Ангел. Часть первая: Под прикрытием

— Если у комсомолки возникли половые потребности — обязан ли комсомолец их удовлетворить?

Меня, как кипятком обдали: её ладошка ложится мне на внутреннюю сторону бедра и продвигается по ней вверх к самому…

«Тому самому»!

— Елизавета… — задыхаюсь, — ты забыла про наш разговор?

Смотрит в глаза и вопрошает:

— А как же про «сопереживания страданиям других»? Это были всего лишь твои красивые слова⁈

Теряюсь, не зная что сказать-ответить:

— Да, я… Ты забыла про «экскурсию», Лиза⁈

Сладострастно шепчет:

— Молчи… Пусть будет то, что будет…

Впивается мне в рот своими сахарными устами, левой рукой обняв, а правой пытаясь расстегнуть брюки… Такое ощущение, что меня вот-вот изнасилуют.

Нет, уж лучше я сам!

Собравшись с духом, перехватываю инициативу. Обнимаю Лизу руками за шею и, чуть сильнее открывая рот — изменяю поцелуй, требовательно лаская её губы языком, чуть покусывая их и, так — что она застонала не выдержав.

Сердца наши бьются в унисон, как бешенные!

Руки мои, автоматически соскользнув с Лизиной шеи вниз, резко сдёрнули с её плеч блузку… Пару минут возни с застёжками допотопного бюстгальтера и обнажились торчком стоящие небольшие девичьи груди с крохотными сосками… Накрываю их поочерёдно горячей ладонью и, сперва просто поглаживаю, затем начинаю ласкать нежный сосок — гладить его, тянуть и сжимая слегка подкручивать — как ручку настройки радиоволны у старого УКВ-приёмника…

Задыхается, стонет:

— Серафим…

Выгибается всем телом, откидывается назад. Встаю, наклоняюсь над трепещущем в сладком ожидании чего-то неизвестно-запретного, девичьим телом… Запускаю руки под юбку и сдёргиваю поочередно с ног чулки и кружевные панталончики. Схватив ладонями обе ягодицы, сжимаю их и глажу — она дрожит и всхлипывает от наслаждения и, по-женски инстинктивно раздвигает шире ноги:

— Серафимушка…

Ложусь сбоку и максимально осторожно, не торопясь глажу нежные бёдра, затем пальчиками — как самого нежного бутона касаюсь пушистого лона и, чувствую насколько она «там» мокрая…

Просто невероятно мокрая!

Ласкаю между двумя «половинками», провожу пальцем по влажным половым губам… Наконец, нахожу чувствительный «бугорок» и начинаю ласкать-теребить…

Чувствую, ей хочется кричать, но она всего лишь полузакрыв безумные глаза, задышала глубоко и часто…

Вдруг, её тело резко выгнулась назад — как в конвульсии и, с широко раскрытыми от изумления глазами, Лиза как будто «затанцевала» в моих руках… Затем, спустя пару минут, мышцы её сами собой расслабились и она удовлетворённо обмякла.

* * *

Через некоторое время, когда мы привели себя в порядок — Елизавета смущённо мне говорит, с трудом скрывая радость:

— У меня никогда до этого не было отношений с мужчиной, поэтому… Я такого не ожидала — у меня как будто разноцветная радуга в голове взорвалась!

— Это называется «оргазм», Лиза, — буркнул под нос, поправляя ей юбку.

— Да, я знаю — мама рассказывала. Так всегда бывает при «этом»?

— Возможно… Был бы женщиной, как твоя мама, возможно — я смог бы ответить более определённо.

Её «детскому» любопытству нет границ:

— А что чувствуют мужчины при «этом»?

Я чувствую, что сейчас «фаберже» мои лопнут и стекут непрожаренной яичницей в сапоги!

Однако, не скажешь же такое вслух при юной особе? Поэтому, пожав плечами:

— Мужчина, удовлетворив женщину — чувствует себя настоящим мужчиной.

Хорошо сказал, да⁈

Не перестаёт восхищаться и делиться впечатлениями:

— Это что-то невероятное, это было то самое прекрасное, что я когда-либо ощущала в своей жизни… Это был самый лучший подарок мне на день рождения. Спасибо, Серафим!

Задыхаясь от счастья и благодарности, она не находя слов — чтоб выразить свои чувства ко мне, вдруг выпалила:

— ТЫ — САМЫЙ ЛУЧШИЙ!!!

Целует меня благодарно в щёчку и, при этом чувствую — начинает по новой «заводиться» и, обняв меня за плечи обеими руками — с полуоткрытым ртом тянется к моим губам.

Э, нет!

«Хорошего» не должно быть много.

— Молодец, девочка! Своим умом дошла, — слегка нажимаю ей пальцем на кончик носа, — после «этого» всегда надо благодарить и восхищаться мужчиной… Тогда, он во-первых — надолго останется «действующим» мужчиной, а во-вторых — не захочет уйти к другой женщине… Ферштейн, зи?

— Oh oui oui! Oui, je vous comprends très bien!

Да, да!

Мы — мужики очень к такому чувствительны и чрезмерно падки на женскую лесть насчёт наших «сексуальных» возможностей. Моя Королева всегда мною восхищалась, хотя возможно не всегда оправданно:

— Да, ты сегодня просто ТИГР!!!

И я уверен именно по этой причине — мы с ней прожили долго и счастливо до самого… Пока… Хм, гкхм…

Настроение, как-то сразу резко ухудшилось. Отстраняюсь от неё и говорю, прощаясь:

— Теперь, Елизавета, когда я тебе показал как можно удовлетворить свои «половые потребности» — ты хоть каждую ночь сможешь сама себе делать такой «подарок».

Широко открыв очи, в совершеннейшем обалдении, на меня изумлённо таращится:

— А, разве мы не…?

— Отношения строгого учителя и внимательной, послушной ученицы и ничего более, Лиза… Или, ты более не желаешь стать Роксоланой?