«Я – АНГЕЛ!». Часть вторая: «Между Сциллой и Харибдой»

Скажем прямо и честно: с первого же взгляда Борис Гавриилович произвёл на меня такое неизгладимое впечатление — что я даже слегка струхнул. Хотя 1902 года рождения: на два года младше меня самого — «этого»…

НО!!!

Эдакий матёрый человечище, в буквальном смысле — брутальный альфа-самец, с гладко прилизанной чёлкой!

Такие имеют врождённую способность подчинять мужчин и покорять женщин…Такими обычно изображают в голливудских боевиках наикрутейших американских гангстеров: бычья шея, массивная челюсть, тяжёлый взгляд исподлобья — в котором читается непоколебимая уверенность в собственной правоте во всём, чего бы это не касалось.

Рисунок 10. ШпитальныйБорис Гавриилович.

Если мне удастся убедить его, если он всерьёз воспримет порученное ему и возьмётся за него со всей присущей ему энергией — за успех можно не переживать: по горам трупов — но он добьётся своего!

Преодолев некоторую невольную робость — что стоило немалых усилий, светанув своей «корочкой» — я в свою очередь предельно вежливо потребовал предъявить документы:

— «Доверяй, но проверяй»! А наше «ремесло», сами понимаете, требует особой бдительности…

— Я всё понимаю, товарищ… Эээ…

— Паулс. Раймонд Паулс.

Положив его удостоверение перед собой на стол, не отрывая от него взгляда открываю сейф и достаю из него папочку с грифом «Личное дело. Шпитальный Б. Г. Совершенно секретно». Боковым зрением вижу, как у моего визави округлились очи…

Сверивши данные удостоверения и досье, пару раз посмотрев на «оригинал» — сверяя его с фотографией, я вернул документ владельцу и откинувшись на спинку кресла, молвил:

— У меня такой вопрос… Это правда, что Вы всерьёз увлеклись конструированием стрелкового оружия? Пулемётом?

У того, аж челюсть нижняя вывалилась едва не задев столешницу:

— Да… Но, откуда Вы…?

Должно быть, сведения скаченные неизвестно откуда — были слегка неверны. Возможно, Борис Гавриилович — пока только в облаках витал и своей идеей ни с кем не делился…

Вот так и попадают впросак с «нотами забитыми инфой»!

Как бы там не было, но я его удивил. А удивить, если верить Суворову (настоящему Суворову — а не Резуну, пишущему свои высеры под этим ником) — значит победить! С всевозрастающей уверенностью в успехе мероприятия, я приложил палец ко рту:

— «Ремесло» у нас, знаете ли, такое — всё и про всех знать!

Насладившись произведённым впечатлением, жгу дальше:

— Чтоб наш с вами разговор продолжился, Вы должны подписать подписку о неразглашении… Если согласны — получите предложение от которого не сможете отказаться. Если нет…

В этом месте я незаметно нажал ногой кнопку под столом и тут же зазвонил телефон…

— Минуточку… Слушаю…

Подняв и плотно прижав трубку к уху, я тут же соскочил с места и вытянулся «в струнку»:

— Так точно, тов… Никак нет, тов… Вы же знаете, как нам не хватает людей! Хорошо, я понял Вас… Сделаем всё, что в наших силах, товарищ Председатель Реввоенсовета!

Сажусь на место, достаю платок и вытираю лоб:

— Уффф…

Вижу Шпитальной тоже соскочив, стоит столбом и «пожирает» взглядом телефон…

ХАХАХА!!!

Кстати забыл ещё в тот раз сказать…

Аппаратик-то из «роялей»!

Не работает правда ни черта — кроме звонка, но впечатление производит — особенно своей «вертушкой», на который я присобачил отполированную до золотого блеска звезду — вырезанную со своей дембельской пряжки. Зуб на выбивание даю — такого ништяка даже у самого Сталина нет и, не скоро будет.

— Садитесь, товарищ Шпитальный… — глядя ему в глаза через очки в новомодной оправе, устало жалуюсь, — ну и работа — все требуют гениальных изобретателей, а где я их возьму? Не… Напишу рапорт о переводе в отдел по борьбе с контрреволюцией: там проще — всего лишь надо врагов по почкам бить, а не уговаривать каждого заср…

Когда я удручённо замолк и уставился в окно, тот открывает было рот — но я вдруг «ожив», его снова опережаю:

— Если не желаете подписываться под неразглашением — просто выйдите отсюда и идёте дальше трудиться лаборантом в сельскохозяйственной академии и учиться в Московском механическом институте…

Снизив голос до громкого шёпота:

— Но предупреждаю — у ОГПУ очень хорошая память.

Тот, сглотнув вмиг пересохшим горлом — кадык туда-сюда:

— Я согласен…

— Отлично, — вынимаю из папки с личным делом стандартный бланк и кладу перед ним, — тогда вот вам — хорошенько ознакомитесь и распишитесь.

* * *

Сличив подписи на бланке и в папке с личным делом, закрываю её и, положив руки на стол «поймав» взгляд, начинаю рассказывать:

— Как можно понять по названию, наш отдел занимается научной и военно-технической разведкой в странах развитого капитализма… Грубо говоря — мы покупаем или воруем разработки образцов оборудования, техники и вооружения и, пытаемся… Уффф… Внедрить их у нас.

Вдруг замолкаю и понимающим голосом — гостю надо время для осмысления полученной информации, спрашиваю:

— Может чаю, Борис Гавриилович? А то Вы весь какой-то напряжённый…

— Не откажусь… В горле, знаете… Хм, гкхм… Пересохло…

Нажав кнопку селектора:

— Товарищ Меркель — два чаю, будьте так добры.