Я бегу по снегу босиком

– Авва, раз уж ты почтил нашу полянку своей тенью, – подал голос Савва, судя по виду стакана в руке, вкушавший некий куда более крепкий напиток, – изложи свои высокие соображения. Ну так, для общего развития: состав преступления, мотив, объект, субъект. Кстати, девушку вы задержали?

– Развитие, говоришь? Вот она, деменция, старче. Прости, но напомню: в последний раз, когда я излагал тебе свои «соображения», ты лично прополол наши ряды с особой жестокостью. Потом принес свои извинения, так трогательно. Я даже слезу пустил ненароком. Ходьба по садовому инвентарю с острыми зубцами – не моя стихия. А бабенку вашу я потрогал немножко, без фанатизма, по-дружески.

– Еще жива, или уже насмерть затроганная?

– Она пока у нас побудет, вас порадует. Будь она покрепче, вам бы стало еще веселей. Ой, Сэм, ну что ты такой нервный, Сиятельные, расслабьтесь. У вас большие неприятности.

Он потянулся, заложив руки за голову, снова почесал татуировку.

– Собственно говоря – у всех неприятности. Но нам проще, мы привыкшие.

Тут Ненавистный внезапно облокотился о стол, как-то весь собрался в мускулистую фигуру, словно готовую для хищного прыжка.

– Вот что скажу я вам, пушистики. Время уходит, время. Беда стоит у ворот. Пока вы тут ногами дрыгаете и кляузы разбираете, народ мрет, как мухи под газетой. Собственно, мне без разницы, кто будет вскрывать ваш восточный панариций19, но помните: с этой минуты время, отведенное этому миру, начинает обратный отсчет. Веселье начинается.

С каждым его словом становилось все жарче. Душно, словно в натопленной бане, хотелось сдернуть распахнуть все окна и двери, разорвать воротники рубашек, просто дышать.

Договорив, Окаянный обвел всех мерцающим черным взглядом, громко хлопнул в ладоши и исчез.

«Кружку с кофе тоже прихватил», – некстати подумалось Клавдию, попутно заметившему исчезновение пустого стакана из своих рук.

– Все свободны, – устало произнес Сэм, – выходя отсюда, вы вольно или невольно даете клятву неразглашения всей информации о произошедшем сегодня вечером. У кого есть вопросы – могут пройти процедуру информационной зачистки прямо на входе в портал, так нам всем будет даже проще. Опергруппа Инквизиции – попрошу вас остаться.

Друиды кивнули и неспешно отступили в порталы. Последний чуть задержался и, нежно приобняв, забрал с собой замешкавшуюся было Сваву. Остальные птицедевы, создававшие весь вечер столько шума, разлетелись как курицы от сокола. Сиятельные сьерры, явившиеся незваными сюда сразу после бала, спешно покидали кабинет.

Уже через пару минут за столом оставался лишь измученный ночными потрясениями Сэм, дремавший в кресле Ладон и Клавдий собственной персоной – как единственные из присутствовавших на Балу члены опергруппы, так пафосно здесь прозвучавшей.

– Сиятельные начальники. У меня есть доклад. Небольшой, но срочный, – Ладон устало потер переносицу, – убийцу Гессера сдал темным я. Можете начинать процедуру развоплощения бедного Лада.

– Рассказывай.

– Ну, если бы ее взяли мы, война началась бы уже… пятнадцать минут назад. Чернокожая темная убивает лидера Света – прекрасный повод. Что-то мне подсказало, что смысл в этом выходе был именно этот. А пока все так изумились, что время у нас есть. И еще – у нас есть ее дело.

– Клавдий?

– Все сошлось в один пазл, мой Сиятельный Сэм. И Гурзуф, и квартира Алисы. И даже тот демон. У нас есть доказательства, много. На подготовку обвинения необходимо всего пару дней. А самое прекрасное в этой истории: виновные – не азеркины.

– Клавдий?!

– Да. И еще о приятном: заказчик – покойник.

Теперь уже двое вскочили: «Как, Клавдий?». Тот развел лишь руками.

И в дверь постучали.

7. Кофейные гадания

«Хочешь увидеть добро? Сверши его». Лев Толстой

Открылась дверь в кабинет, и вошел Савелий Деус, судя по посвежевшему внешнему виду и кофейной чашке в руках, успевший побывать дома, принять душ, поужинать и даже – подобреть.

Савва посмотрел на измученных сиятельных, покачал сочувственно головой, и на столе задымились еще три сосуда, наполненных кофе, вместе с большим блюдом ароматной мелкой выпечки, еще даже теплой. Булочки с маком и корицей, плюшки и крендельки.

– Вот умеешь ты жить хорошо, Деус, – судя по голодному взгляду Ладона, дальше изучения меню за столом его ужин сегодня не успел продвинуться.

– Да, мне иначе не выжить. Так что же там, Клавдий? Рассказывайте.

Сиятельный титан страдальчески потер блестящую лысину. Ему очень хотелось домой.

– Кстати, звонили из Бурденко – все ваши ребятки стабильны и живы. Идут на поправку. Может, нам что расскажешь?

Кла встал резко. Бросил взгляд на Ладона – тот с облегчением откинулся на спинку кресла. Груз с души рухнул. Все живы. Теперь – однозначно.

– Ладон, мне напомни: в отчете об изгнании демона Эвринома20 ты упомянул его магический допрос парой ваших ребяток: Лером и Филом. Что он им сказал? Повтори, только точно.

– Да, я помню, сетовал на самочувствие и травлю живой плотью, очень жалостливо.

– Это все?

Ладон достал телефон из кармана смокинга, пролистал и ответил, читая: