Я - биологический робот (СИ)

Проблему с психикой я сразу же отмела, но и способность, видеть приведение, меня не радовала. Не понимала, для чего мне был дан такой дар. Надеялась, что он исчезнет, как только я полностью выздоровею.

* * *

С самого рождения я жила со своими родителями, но два года тому назад вложила собственные, честно заработанные деньги, в строительство однокомнатной квартиры. С нетерпением ожидала сдачи дома и заселения в него. Как помешанная, почти каждый вечер приходила к месту, где он возводился, вставала на корявый пень, торчащий из земли, и заглядывала через высокий забор, чтобы оценить степень его готовности. Сдачу дома задерживали уже на пять месяцев, и я почти потеряла надежду, что его вообще когда-нибудь достроят. Пройти на территорию строительства было не реально — не пропускала охрана.

Со многими будущими жильцами дома я уже давно перезнакомилась на форуме нашего микрорайона. Заочно знала, что на одной площадке со мной, в девятой квартире будет жить молодая семья. Миша с Олей часто участвовали в обсуждении тем о новостройке. Иногда Мише удавалось пробраться в наш подъезд, сделать фотографии своей квартиры и выложить их на форуме. Они на какое-то время придавали мне оптимизма. Но он быстро исчезал.

В этот вечер мне очень не хотелось заходить на форум и читать очередную безнадёгу, но сама не заметила, как оказалась на его сайте и увидела сообщение, написанное огромными буквами: НАРОД, ДОМ СДАН! ЗВОНИТЕ ЗАСТРОЙЩИКУ И ЗАПИСЫВАЙТЕСЬ НА ПРОСМОТР КВАРТИР И ПОЛУЧЕНИЕ КЛЮЧЕЙ!

Меня словно пригвоздило к креслу, а по щекам потекли слёзы счастья. Я сидела и потихоньку скулила, пока не почувствовала, что напряжение спало, стало легче, а мысли устремились к решению глобальных вопросов: покупке мебели и бытовой техники. Наш дом сразу сдавался с индивидуально заказанной отделкой. Спустя два дня я подписала с застройщиком акт приёма-передачи квартиры, въехала в неё и начала обживаться. Вскоре воочию увидела Мишу, Олю, их четырёхлетнего сыночка Артёма и малышку месяцев восьми-десяти на руках у мамы. Это была очень милая, дружная семья. Мы сразу обменялись мнениями по поводу нашего дома, обсудили вопрос установки общей тамбурной двери на площадке нашего этажа. С тех пор часто вместе входили в лифт, пересекались на лестничной площадке, во дворе. Они всегда были все вместе — вчетвером.

Прошёл год. Я вошла в лифт на своём этаже. Не успела закрыться его дверь, как в кабину спешно вбежала Оля с Артёмчиком, улыбнулась, поздоровалась. Я ответила на её приветствие и, для поддержания разговора, спросила:

— Дочку с папой оставили?

Лицо соседки вытянулось в недоумении, и она спросила:

— Чью дочку?

— Вашу, — отвечаю.

— У нас с Мишей нет дочки.

Я растерялась, но быстро сориентировалась и весело произнесла:

— Значит, скоро будет.

— Хотелось бы, — как-то обречённо произнесла она. — Мы с Мишей уже и надежду потеряли.

Лифт остановился, его двери распахнулись, и мы направились к выходу. Во дворе попрощались и разошлись в разные стороны. Я еле передвигала ноги, совершенно обескураженная, и шла совсем не в ту сторону, в которую собиралась. В памяти начали всплывать некоторые детали о дочке Оли, которой на самом деле, как оказалось, не существовало. Но ведь я чётко помнила, что малышка всегда полулежала в области груди молодой соседки так, как обычно носят на руках младенца. Даже наряд её стоял перед глазами: байковая фуфаечка и капорочек красного цвета с зелёными листочками.

— Чертовщина какая-то!

И тут до меня дошло, что я всегда её видела именно в этом наряде, даже зимой на улице. Теперь это показалось мне странным, а раньше я не обращала на это внимания. В такой одежде живая девочка могла бы просто замёрзнуть. Но самым удивительным было то, что я часто видела, как малышку проносили через прихожую в их квартире из одной комнаты в другую. При этом я находилась у себя дома. Получалось, что видела я её сквозь стены, а между нашими квартирами находилась ещё одна квартира — десятая.

— Эта девочка — фантом, как и та, из больницы, — сделала я вывод.

На мгновение мной вновь овладела паника. Появилась мысль, что с моей психикой всё же есть проблемы. Но я снова прогнала её и попыталась понять, почему прежде мне не казалось странным то, что девочка всегда находилась в одной и той же одежде, позе и не росла? Почему ей не занимался Миша, словно не замечал или не видел её. Она никогда не издавала звуков. Как я могла видеть её сквозь стены? При этом не видела того, кто её там проносил. Не запомнила обстановки в квартире. Удивлялась, почему мне ни разу не захотелось как-то позаигрывть с крохой, ведь с Артёмом я иногда общалась. Девочка эта никогда не вызывала во мне никаких эмоций и умозаключений. Я просто помнила, что она существует.