Я - богиня на измене

Через полчаса за мной пришла целая свита, чтобы сопроводить мою честь на турнир, который никак не начнется без главного мотиватора. Пока я пыталась понять, куда именно меня ведут, мысли возвращались к всаднику и словам призрака. И тут я увидела целую разодетую толпу, которая махала руками и кричала. Чумазый малец жевал корку хлеба, пока его старшие братья сражались на палках и спорили, кто из них Ланцелот.

— Проклятый Мордред! Получай! — заорал один из юных бойцов, а второй бросился к матери с криками, что «Мама, он обзывается!».

Стража требовала, чтобы толпа расступилась, а герольды трубили в трубы, заглушая нетерпеливые крики зевак, приветствующих своих героев.

— Леди Гвиневра! — кричали мне, а я молча следовала за синим плащом сопровождающих. — Да здравствует королева! Да здравствует мать будущего короля! Да здравствует Артур!

Меня подвели к деревянной ложе с навесом из синей ткани. Прямо на деревянных подмостках стояли два трона — один большой, а другой маленький. На большом троне горделиво восседал Артур в нарядной синей рубахе с золотым шитьем, в накинутом поверх могучих плеч плаще и в золотой короне.

Я присела на соседний трон, чувствуя, как Артур берет меня за руку и целует ее, щекоча бородой.

— Сегодня мы проводим турнир среди лучших из лучших рыцарей в честь моей королевы! — зычно произнес он, а толпа притихла от восторга, а какая-то непосредственность пола неопределенного ткнула в мою сторону пальцем. — Главным призом на турнире будет ее поцелуй!

Толпа зашлась от восторга, а я сжала губы, а потом посмотрела на Артура, который как ни в чем ни бывало уселся рядом.

— Любимый, — процедила я сквозь сито нехороших слов. — А что? У нас казна пустая? У нас нет денег на награды?

— Нет высшей награды, чем твой поцелуй! — усмехнулся Артур, поглаживая мои пальцы, пока я смотрела, как выезжают на круг почета и помета конные рыцари. Конь сэра Гавейна решил оправдать имя хозяина и брендово пометил территорию, усыпанную опилками.

— Каждый из них — достойный воин, — произнес Артур, глядя на шествие, пока герольд объявлял имя каждого. — И один из них станет королем после моей смерти.

В этот момент он сжал мои пальцы, а я смотрела на то, как радостно народ приветствует Ланцелота! Девицы всех возрастов и конфигураций визжали, махали ему руками, а он горделиво вскинул голову, тряхнув золотистыми кудрями.

— Ланцелот!!! — орали девицы, протягивая к нему руки, а помимо шлема в руке, рыцарь держал розу. Подарив девицам, тянущим руки к нему нежный взгляд, а потом повернувшись ко мне и снова поцеловал розу.

— Целуя розу, я целую королеву, ибо нет разницы между нежными лепестками и ее роскошными губами, — томно произнес Ланцелот, улыбаясь мне, пока толпа бушевала, а какая-то девица истошно орала, что вся его. Его конь был темным, а сам он был одет в сияющие на солнце доспехи.

Последним появился черный конь, на котором восседал зевающий Мордред, а народ заорал, забушевал, топая ногами. Какой-то ребенок заплакал на руках рано поседевшей матери в льняном платье, которая тут же принялась его успокаивать.

— Что у нас в качестве главного приза? — поинтересовался Мордред, глядя на Ланцелота, который уже облизал свою розу. — Опять поцелуй? Могу ли я обменять сто поцелуев на одну полноценную ночь? Если бы у меня была любимая жена, то, поверь, ее поцелуи я бы не раздаривал!

— Любовь к короле лишь усиливает верность королю! — холодно произнес Артур, давая знак начать турнир. — Учти, Мордред, ты сражаешься с каждым. Это послужит тебе уроком доблести и мужества. Это твой первый турнир…

— И последний! — злорадно выкрикнул кто-то из зрителей, а остальные поддержали. Снова затрубили со всех сторон, а толпа застыла в ожидании поединка.

— Первым идет сэр Кей и сэр Мордред, — зычно произнес герольд, пока на голову сэра Кея надевали шлем, похожий на ведро. В шлеме он симпатичней будет, однако. Оруженосец торжественно вручил ему длинное копье с какой «бобоськой» на конце.

— Тык-дык, тык-дык, — рассмеялся Мордред, надевая шлем, а я почему-то начала переживать. Кони пошли на сближение, а сэр Кей с адским криком, от которого я чуть не намочила кресло, рванул вдоль барьера. Ему навстречу медленно скакал Мордред, пока толпа скандировала имя Кея.

Внезапно Мордред остановился, выставив вперед копье и поглядывая вниз.

— У меня лошадь вляпалась в чей-то гавейн, — прокомментировал Мордред, рассматривая копыта скакуна. — Сэр Гавейн, не ваш гавейн случайно?

В тот момент, когда разъяренный сэр Кей почти доскакал до противника, Мордред просто наклонился, а копье сэра Кея прошло в воздухе, зато копье Мордреда, которое он сжимал в руке, выбило Кея из седла под крики зрителей. С грохотом падающего шкафа, сэр Кей приземлился на спину и обмяк.

— Так, что я пропустил? — заметил Мордред, глядя на поверженного противника, который лежал без движения на спине, пока конь без седока был пойман оруженосцем. — Это я что ли? Что-то он как-то не шевелится. Можно я его палочкой потыкаю? Правилами это не запрещено?