Я - богиня ни свет, ни твоя

- Ладно, покажи мне ее! – вздохнул Бог Тьмы, пристально глядя в зеркало. – Мне просто интересно, что она сейчас делает? Плачет, небось. Ничего, сейчас успокоиться, подумает, и вернется. Я за ней не полечу. Хватит. У меня тоже терпение не безграничное!

- Сейчас! – обрадовалось зеркало, а я осмотрелась по сторонам, видя странную улыбку феи. – Я ее быстро найду!

В зале стояла тишина, Темный Бог терпеливо ждал, то расправляя крылья, то складывая их. В его руках была тонкая цепочка с маленьким камушком.

- Ее…, - икнуло зеркало. – Ее нет… Я не могу ее найти…  Я все обыскало, а ее нигде нет.

Глава одиннадцатая. Крестная семья

- Как это нет? – послышался голос Бога Тьмы. Он подошел поближе, прищурился. – Ищи! Это приказ!

- Я ищу, но ее нигде нет! – перепуганным голосом произнесло зеркало. – Я все обыскало в этом мире, но ее нет!

- Не может такого быть, - шепотом произнес Темный Бог, скребя когтями раму. – Еще раз!

- Щекотно! – взмолилось зеркало, а в нем мелькали тысячи лиц. – Нет… Ее нет. Как сквозь землю провалилась!

Внезапно зеркало погасло, а фея посмотрела на меня.

- На моем месте могла быть любая, - сглотнула я, теребя сухой цветочек на полу. – Ему все равно, кто богиня. Самое обидное то, что это не женская истерика. Это правда, с которой я не хочу мириться. Эти испытания могла пройти любая девушка. И прошла бы, если бы пришла не ради золота, мести, потешить тщеславие и самолюбие. Я пришла туда потому что, что-то меня в нем зацепило… Так бы я никогда не согласилась на этот унизительный отбор!

По моим щекам катились слезы, а я обнимала колени, чувствуя, что не могу не плакать.

- Ну что ж, - величественно произнесла фея, как тут же послышался звонкий детский голосок: «Мама! А я фебя нафла! Уля!».

Я видела, как рядом с феей появляется девочка лет пяти в красивом платье и с … рогами, на которых болтался венок. У девочки были знакомые крылья, а я не решалась спросить, где их раздают, и кто последний в очереди.

- Сента! – фея тут же поменялась в лице. От ее величественности мало что осталось. – Ты что здесь делаешь! И что с твоими крыльями? Где те розовые?

- Я наныл! Как у Пафы! – скакала вокруг феи маленькая фея. Венок с съехал ей на ухо, а она вцепилась в маму. – Дай палофку! Позязя! Дай палофку!

- Не дам, - выдохнула фея, глядя на меня слегка смущенным взглядом. –  Вот научишься выговаривать все буквы, тогда получишь палочку. Папа не может каждые пять минут восстанавливать дворец! Сента, иди, потирань мышей. Что-то они совсем расслабились…

 - Мыфки не хофят ша мной иглать, - надулась младшая фея. – Я их шпеленала пофти всех. И ф больниську иглала! Они олали, фто фотят умелеть. Но я им умелеть не дала! Я их купала по оселеди! В фонтане!

О чем она? Каких мышек она купала по очереди в фонтане? Я едва разбирала слова, но девочка такой милой и непосредственной, что я даже невольной улыбнулась сквозь слезы.

- Мама, а пофему они меня боятся? – шмыгнула носом фея, поправляя венок. – Я же их плосто купала… Потом вытилала листиками… И колмила цветофками! Тли мыфки съели, а офтальные не хотели. Плифлось их фнова пеленать…

Глаза малышки налились слезками, а носик захлюпал.

 - Дай палофку, - жалобным голоском произнесла Сента, протягивая ладошку. – У меня мыфки голодные…

- Так, - строго произнесла фея, глядя на меня извиняющимся взглядом. – Палочку я тебе не дам. Мамина палочка – не игрушка! Я – не папа! Со мной наныл не срабатывает!

- А посему здесь так темно? – осмотрелась Сента, и тут же заметила меня. – Ой, а ты кто?

Она подбежала ко мне, рассматривая меня. Глаза у малышки были голубыми, а меня все еще смущали черные крылья за спиной.

- Сента, иди домой! – строго произнесла мама, пока малышка поднимала с пола мертвые цветы. – Сенточка, я прошу тебя. Иди к папе.

- А я все папе лассказу! – шмыгнула носом девочка, а цветок в ее руке расцвел. – Я тебя помню. Я тебе лозоцьку подалила! Класивую! Церную! Пока мама не видела!

 - Папе ни слова! – произнесла фея, беря малышку за руку. Мне тут же вручили еще одну розу, которую я приняла. – Я кому сказала. Папе ничего не говорить. Мама сама разберется. Давай, иди обратно!

- Без блатика не пойду! – топнула ногой малышка. – Мы зе за блатиком плифли?

- Сента, не вредничай! Иди к папе! – произнесла фея, открывая светящуюся дверь и заталкивая ребенка. Свет погас, а она обернулась ко мне.

- Простите, а почему у нее рога? – спросила я, глядя на фею, которая тяжко выдохнула.

- Это в истинную сущность папы, - устало произнесла фея, опасливо осматриваясь по сторонам. Она присела рядом со мной, пока я рассматривала подаренный мне цветок.

- Мама! А можно я их есе лаз искупаю! Только в плуду? – послышался голосок. – Не вылывайся! Инасе будеф куфать пефочек…

- Можно, - как-то радостно отозвалась мама. – Можешь купать их в пруду. Так, на чем мы остановились?

- Мам! У меня пять мыфей уплыло! Я их палофькой поймала… - слышался детский голосок с такой тревогой, что я начинала волноваться за мышей.