Я болен тобой (СИ)

— Марат, дай ей поесть! — теряюсь в догадках, что способствовало тормозом для Марата — резкий тон Игната или то, что они уже все доели, а я только начала. Склоняюсь ко второму.

Пока они пили кофе и говорили на свои темы, я доела всю эту вкуснятину. Как только сделала последний глоток чая, Игнат со словами «Нам пора» поднялся. Покидали заведение мы уже втроем.

— Приятно было познакомиться, Слава! Думаю, мы еще увидимся, — туманно произнес Марат и направился к машине. Тоже порше, только не спортивная, как у Игната, а джип.

Как только мы отъехали от ресторана Игнат спокойным голосом поинтересовался:

— Почему тебе не нравится на меня работать, Мира!

— Слишком много напряжения. Не знаешь, чего ожидать, — честно ответила я, намекая на наши взаимоотношения.

Игнат от моей прямоты рассмеялся.

— Но сама работа мне очень нравится! — добавляю для сглаживания, но не вру.

— Получается, я мешаю тебе работать?! — смех обрывается, и он говорит на полном серьезе: — Ты не представляешь, как ты мешаешь мне работать!

— Весело, получается! — нервно аргументирую я, уверенная в том, что закончить предложение он хотел по-другому.

— Нет, Мира, это не весело.

— Мне жаль! — на что он грустно усмехнулся.

В полном молчании мы доехали до офиса, где Игнат меня высадил и умчался. Надеюсь, сегодня я его больше не увижу. Слишком много «общения» за день. С перебором. 

8

Мирослава

В пятницу меня снова ждал сюрприз. Однозначно неприятный. С утра нужно было съездить в банк, а я не могла дозвониться Вадиму. Телефон вне зоны действия. Пришлось ехать с другим водителем. Он мне не нравился как человек, поэтому я почти всегда ездила с Вадимом. Здесь я и узнала новость об увольнении Вадима. На вопрос почему, ответил, что никто ничего не знает.

На душе стало противно. Для столь резкого увольнения была только одна причина. И я, хоть и косвенно, но была виновата. Зачем Игнат так поступил?

Я не думала, что придется по собственной инициативе идти к нему в кабинет. Но не пойти не могу. Вадиму нужна была эта работа. Он мне сам об этом говорил.

Игната не было. Объявился лишь в пятницу, о чем красноречиво намекал порше карера припаркованный возле офиса. Пропал он ровно на неделю. После часового аутотренинга я решилась.

Подходя к Оксане, нервничала.

— Привет, не отвлекаю? — она как раз что-то печатала в компьютере.

— Привет, Слава! Не особо! — на лице читалось легкое недоумение. Здесь я была единожды и не по своему желанию.

— Игнат Алексеевич есть?

— Да! Но к нему пришли. Он сейчас занят, — теперь Оксана была растеряна.

Про «особое» отношению Игната ко мне знали все. Но никто ничего не спрашивал и не говорил. О позиции гендиректора к сплетням и тому схожему тоже знали все. Я не скажу, что подобного не существовало. Но данная ситуация касалась лично его, и никто не хотел рисковать. Его любили как справедливого и не скупого директора, но боялись, как человека.

Оксана не знала, как поступить, и я не хотела ее напрягать.

— Я потом зайду! — направилась к двери.

Но звук открываемой двери и голоса следом заставили остановиться и повернуться. Игнат выходил из кабинета с девушкой. Очень милой, отметила я.

Заметив меня, он тоже остановился.

— Ты ко мне? — лицо не выглядело удивленным.

— Эм… Да! — реакция на него не заставила себя долго ждать. Ничего не меняется!

— Кристина подожди в машине, — передав ей ключ, он кивком головы указал мне на свой кабинет.

Проходя мимо друг друга, эта Кристина успела смерить меня с ног до головы изучающим взглядом.

В кабинете Игнат присел на краешек своего стола и скрестил руки на груди в ожидании.

— Игнат Алексеевич…

— Ты меня специально выбешиваешь? — он улыбался, видимо общение с милой девушкой пошло ему на пользу.

— Мне неудобно на работе.

— Если ты еще раз мне выкнешь или обратишься своим Игнат Алексеевич — я тебя поцелую и неважно где это произойдет, и кто будет рядом. Тогда тебе действительно будет неудобно. Я предупредил! Так, что жду приглашения, — улыбка с обычной превратилась в секси ленивую.

— Я поняла! — вся боевая готовность, настроенная на Игната, канула в небытие от его слов, получилось лишь жалкое: — Зачем ты уволил Вадима?

Ничего в нем не поменялось. Та же улыбка, тот же взгляд. И молчание следом. Долгое! А потом вновь, чтоб его ленивое:

— Мне не понравилось ваше общение!

— Это не законно! — дуру включать у меня получается отменно.

— Мира, я думал, что ты лучше меня узнала, — он прикусил нижнюю губу, пытаясь не рассмеяться.

— Тебе смешно? — все чувства к нему утонули в злости. Почти все — физиологию никто не отменял, — Ты издеваешься?

У меня есть к нему чувства? В шоке осознаю, что есть! И банальная химия между нами уже не оправдание.

— Нет. А ты пришла уточнить факт увольнения водителя? — уже серьезно спрашивает он.

— Верни его! — злость в чистом виде!

— Нет! — категоричное!

— Игнат, пожалуйста! Мне паршиво от того, что я тому виной! — надутый шарик эмоций сдувается.

Чувствую себя последней сукой. Ведь приоритетом для меня сейчас выступает чувство вины.