Я буду любить за двоих... (СИ)

   - Что ты, черт возьми, имеешь в виду?!

   - Ее изнасиловали, Саша, и не единожды. Насиловали в течении нескольких дней. В безсознательном состоянии привезли в больницу.

   - Господи... - прошептал Огнев, прикрывая ладонью лицо. Гладышев смотрел на бледное лицо Огнева перекошенное мукой и болью. Он никогда прежде не видел его в таком состоянии.

   - По началу я думал, что это был Михаил Струганов, компаньон Бродского, потому что именно он оплатил лечение Вероники и припугнул доктора - если не будет держать язык за зубами, то же самое произойдет и с его шестнадцатилетней дочерью.

    Он перевел дыхание:

   - Он сказал, что Вероника физически быстро поправилась, но вот ее эмоциональное состояние было очень тревожным по его мнению. Действительно, она начала посещать психолога, по словам которой Вероника была очень зажата, напугана и ей понадобилось много сеансов, чтобы ей помочь. Конечно же без транквилизаторов не обошлось, потому что приступы паники накатывали в самые неподходящие моменты. Вероника никогда не говорила, кто с ней так поступил и лишь однажды, сама того не замечая, проговорилась что это был Евгении Бродски.

   - Ты знал это с самого начала?

   - Да.

  - Какого х*я ты ничего мне не сказал?!! - взорвался Огнев.

  - Не считал нужным. То, что произошло с Вероникой никак не могло отразиться на деятельности компании. Если бы я что-то накопал или если бы мне показалось что-то подозрительным, я бы известил тебя.

   - Твою мать.... ты хоть понимаешь что ты натворил?!

   Гладышев долго молчал, прежде чем твердо сказать:

   - Я лишь выполнял свою работу. И я принял правильное профессиональное решение, когда не сообщил тебе о прошлом Вероники. И даже если бы я знал, о том что вы пара, я бы и тогда ничего не сказал тебе. Это ваше личное дело, более того только Вероника имеет право сознаваться тебе или нет, в том что с ней произошло.

   Он в задумчивости посмотрел на Огнева:

   - А вот что натворил ты Огнев?

   Он обессилено откинулся в кресле:

   - Я... – он прикрыл глаза вспоминая страх во взгляде Вероники, - поступил с ней не лучше Бродского.

   - Почему со мной не связался? Почему не перепроверил информацию? Где была твоя логика? Саша, элементарно: три тендера из шести мы проиграли еще в период когда Вероника не работала в компании!

   - Сука...- в сердцах бросил он.

   Он чувствовал, что что-то не сходится. Хотел разобраться во всем, хотел посмотреть на создавшуюся ситуацию трезвой головой - интуиция подсказывала не торопится с выводами. На тот момент его самого пугала ярость, с которой он думал о Веронике. Он хотел раздавить ее, стереть с лица земли. Именно поэтому, приказал вывести ее из здания, чтобы она оказалась как можно дальше от него. Но она пришла к нему в тот же вечер. Она была настолько уверена в своей невиновности...что пришла к нему... А он даже не позволил ей объясниться...

   - Мне жаль, Саша... Но могу посоветовать, отбросить гордыню и попросить у нее прощение.

   - Гордыню?... Да я готов молить ее о прощении на коленях. Только не думаю что это поможет. Я бы не простил.

   Гладышев, улыбнулся в душе, понимая насколько сильно Огнев любит Веронику, сам того не осознавая. Роман встал с кресла и застегнул пуговицу на пиджаке:

   - Ну что ж, тебе лучше остаться одному и хорошенько обдумать свои дальнейшие действия.  Да кстати... программа которая вычислит IP-адрес с которого были сделаны взломы в систему будет готова через неделю. Тогда мы и узнаем кто на самом деле является крысой.

   Он развернулся и направился к двери.

   - Рома! Как ты объяснишь эти фотографии?

   - Во-первых: почему ты спрашиваешь меня? Не лучше ли самому спросить об этом Веронику? А во-вторых... посмотри внимательно что ты видишь на них?

   За Гладышевым тихо закрылась дверь.

   Он протянул руку и взял первый попавшийся снимок.

   Он мыслено простонал. Какой же он дурак. Слепой дурак.

   Как же он не разглядел панику в ее взгляде, бледное лицо искаженное страхом и ужасом, или побелевшие костяшки пальцев вцепившихся в ворот пальто Бродского?

   Огнев обреченно вздохнул, направился к бару и налил полный стакан неразбавленного виски. Сделал большой глоток, подошел к панорамному окну и прислонился лбом к холодному стеклу.

   Что же он натворил? Собственноручно уничтожил счастье, к которому стремился все свои одинокие годы, сам того не осознавая. Погубил любовь женщины, той единственной без которой он уже и не представлял свою дальнейшую жизнь.

   Просить прощение? Но простит ли она? Он бы не простил на ее месте. Такое не прощают.

   Он вспомнил ее стеклянный взгляд, после того как грубо взял. В том взгляде не было ни боли, ни страха, не было былой нежности и любви, которую он привык видеть в ее глазах.

   В том взгляде не было больше жизни.

   Глава 17

   Сердце все еще бьется в надежде на справедливость, а Разум крутит пальцем у виска:

   - Сказку со счастливым концом писали не для тебя, - с усмешкой говорит он, затем машет ладонью, смотрит с грустью, разворачивается и покидает меня.

   Меня покидает Разум!

   Бегу вслед за ним, спотыкаюсь, падаю, поднимаюсь, протягиваю руки в надежде удержать его.

   - Не покидай! - кричу. - Я смогу! Слышишь?! Смогу! Я выберусь! Обещаю!