Она читала запоем все экзистенциальные книги, двигаясь все глубже и дойдя до Аристотеля, которого считают основоположником экзистенциализма. Ницше, Кьеркегор, Сартр, Мэй, Тиллих и Бубер помогли ей сформировать свой взгляд на мироздание и подарили тезисы, которые помогали и в жизни, и в работе. А Эрих Фромм и его «Искусство любить», «Бегство от свободы», а позже – «Человек для себя» стали своего рода Библией, где она могла найти ответы на свои вопросы и поддержку своему взгляду на жизнь.
Значение этого события было огромным – ведь она в первый раз цитировала не сестру, не психотерапевта, не мужа или партнера!
Впервые она «смотрела в рот» не отдельным людям, а целой философии, которая подходила ей по духу и разуму. Это вселяло в нее уверенность в своем мнении, своих мыслях и чувствах. Она проживала свое отношение к экзистенциальным данностям по мере прочтения о них в книге Ирвина Ялома «Экзистенциальная психотерапия», обсуждала их с коллегами и клиентами, все больше ощущая их своим фундаментом, на котором, наконец, начала строить новый дом для своей Я-концепции.
Спустя год партнеры перестали ей помогать – муж занялся своими проектами, а бывший хозяин окончательно разочаровался в психотерапии как источнике дохода, продал ей свою часть бизнеса и исчез из ее жизни навсегда. Экзистенциальный фундамент был еще совсем свежим, так что она снова провалилась в ужас покинутости, одиночества и тревоги.
Пришлось вцепиться в новую руку – коуча по бизнесу, который практически заставил ее сформулировать миссию своей организации и видение ее будущего.
Так она впервые задумалась об одной из экзистенциальных данностей – бессмысленности.
Чтобы понять, в чем миссия ее центра, Еве пришлось искать смысл того, чем они с коллегами занимались. Так появилась фраза «Делаем мир светлее», которая потом стала и ее личной миссией и одним из смыслов ее жизни.
А еще ей пришлось (коуч не отставал) написать должностную инструкцию и трудовой договор для ее сотрудников, которых становилось все больше. Все это стало еще одним кирпичом в ее фундаменте – документы четко расставляли границы для всех участников процесса и, в первую очередь, охраняли ее интересы, поскольку сама она пока умела их защищать очень плохо. Несмотря на договор, она все равно продолжала свою жизненную стратегию – заботиться обо всех, кроме себя, лишь бы все сотрудники были довольны и не покинули ее. Так она защищалась от ужаса и тревоги одиночества – окружив себя плотным кругом связанных с ней людей. Это превратилось для нее в новую семью, где (все же) все жили по ее законам.