Я буду ждать

Дежурный удивленно взял деньги, пожал плечами. Зазвонил телефон. Дежурный снял трубку, послушал и передал Тони.

– Тебя.

Тони пододвинул телефон поближе и приложил трубку к уху. Голос был незнакомый. Металлический.

– Тони? Тони Резек?

– Я.

– По поручению Эла. Можно говорить?

Тони взглянул на дежурного.

– Скройся...

Дежурный слабо улыбнулся и исчез.

– Говорите, – сказал Тони в трубку,

– У нас вышла передряга с твоим клиентом. Мы его перехватили. Эл чувствовал, что так и будет. Мы его прижали к стене, но не все вышло гладко.

Пальцы Тони, сжимавшие трубку, побелели. Вискам стало холодно.

– Говорите. Это ведь не все?

– Еще кое-что. Парень выстрелил в шефа. Наповал. Эл велел передать тебе последнее «прости».

Тони тяжело навалился на мраморную плиту. Из горла вырвался какой-то странный звук.

– Усек? – нетерпеливо спросил металлический голос. – Парень его замочил. Эл уже никогда никому не позвонит.

Тони ударил трубкой по плите. Розовая плита покачнулась. Лицо исказилось судорогой.

Голос продолжал:

– Вот и все дела, старик. Спокойной ночи.

В трубке раздался щелчок и послышались гудки.

Аккуратно, почти беззвучно, Тони положил трубку на рычажки. Посмотрел на свою левую руку. Вытащил платок, вытер ладонь и расправил правой рукой окоченевшие пальцы левой. Вытер лоб. Из-за перегородки вышел дежурный, его глаза блестели, как у кота.

– У меня в пятницу выходной. Дал бы мне этот телефончик?

Тони спрятал платок, провел рукой по карману. Повернулся и пошел через главный холл. Он передвигался крадучись, так, словно в помещении находился тяжело больной. Подошел к креслу, в котором только что сидел, и погрузился в зеленый бархат. Девушка продолжала сладко спать, свернувшись в клубочек, как это умеют делать некоторые женщины и все кошки. Ее дыхания совсем не было слышно за убаюкивающим шепотом радиоприемника.

Тони Резек слился с креслом, сжал в пальцах лосиный зуб и закрыл глаза.